ВАЛЬРИСА

Пробуждение

День рождения у Мишки проходил по накатанной колее. Прибытие гостей (друзей), поздравления, торжественный ужин и переход к неофициальной части: танцы и разговоры. В общем Мишкино шестнадцатилетние мы встретили в тесном кругу. К мужской части «круга» относились я, то есть Валик, Серега и естественно сам Мишка. Женская половина была представлена Светкой, Маринкой, Оксаной и Томкой. Из этой четверки, мне больше нравилась Оксанка. Я пытался наладить мостик в наших взаимоотношениях и кажется что-то получалось. По крайней мере, Оксана была не против моего к ней внимания. Но, как и все представительницы прекрасного пола, кокетничала со всеми остальными. Мои товарищи тоже имели свои предпочтения: Мишка – Тома и Серега – Света. Наличие Маринки вносило дисбаланс в наши отношения, и порой нельзя было предугадать, какие коллизии могли у нас возникнуть. Однако мы продолжали дружить во всех отношениях: ребята с ребятами, девчонки с девчонками, а также ребята с девчонками, где порой подходили близко к границе дозволенного.

После застолья мы направились в комнату Мишки, оставив взрослых вести разговор и наслаждаться сладким столом. Хозяин включил музыку, кто-то выключил верхний свет. Осталась гореть только настольная лампа, создавая в комнате полусвет.

– Переходим к увеселительной программе, – провозгласил Серега. – Джентльмены развлекают, дам и приглашают их на танец.

Он подошел к Свете и театральным поклоном головы пригласил ее на танец.

– Как можно устоять против такого изысканного приглашения, – пошутила та, и встала с диван. Заключив свою даму в объятия, Серега стал медленно ее кружить в такт музыки. Мишка тут же подал руку Томке. Передо мной же встал выбор между двумя дамами. Хотелось, конечно, потанцевать с Оксанкой, но… наверное надо оставить ее на закуску.

– Мариночка, идем потолкаемся среди этой изысканной публики.

В комнате действительно было тесновато.

– Если только они не будут наступать на ноги, – рассмеялась она и подала мне руку.

– Мы тогда их выгоним, – пообещал я, обнимая девушку.

– Не боишься остаться в одиночестве?

– Надеюсь, ты останешься со мной?

– А это не опасно? Для тебя?

– Если только не превратишь меня в жабу.

– Фу! Не люблю этих тварей. Скользкие и противные.

– Тогда у меня есть гарантия, что, по крайней мере, в нее меня не превратят.

– В жабу не буду, а вот в кого-нибудь мягкого, пушистого, послушного… – рассмеялась Марина.

– Неужели хватит на это смелости?

– Еще и какой!!! – обнадежила она.

– Я уже трепещу. Вот послушай, – и я плотнее прижал ее к своей груди.

– Раздавишь, – выдохнула она, пытаясь отстраниться. Пришлось вернуться в прежнюю позицию.

– Я буду кусаться.

– А зубки мы тебе не дадим.

В этот момент закончилась тема. Я обернулся к остальным и пожаловался.

– Господа! Меня хотят превратить в пушистое и без зубов.

– Мариночка! То, что ты ведьмочка, всем известно, – начал Серега, но заканчивал он уже уворачиваясь от кулачков Марины. – Но зачем лишать нас Вальки.

В комнате началась свалка. Марина атаковала Серегу. Тот, уворачиваясь, начал валиться на стоящий сзади диван. При этом он потянул за собой и Светку, которую еще держал в объятиях. Светлана попыталась удержаться за стоящих рядом Мишку и Томку. В свою очередь, те подались в сторону стола, чуть не завалив лампу и прочие настольные принадлежности. В порыве азарта меня отпихнули назад, и моя пятая точка оказалась на коленях у Оксанки. В комнате стоял смех, возгласы и звуки начинающегося бардака.

– Не против если я посижу? – поинтересовался я у Оксанки делая невинный вид.

– Слоняра, – дали определение мне и моим поступкам. При этом выражение лица выражала всю гамму неприязни к свалившемуся «счастью» в виде меня. – Вставай.

– Я тут посижу рядышком, а то разнесут на кусочки.

С этими словами я переместился на ручку кресла, в котором сидела Оксанка.

– Ты мне чуть ноги не раздавил, – пожаловалась она, одновременно массируя пострадавшие части тела.

– Не мог удержаться, чтобы не припасть к такой красоте.

– Особенно задом.

– Не ругайте меня, – взмолился я. - Позвольте искупить свою вину страстным поцелуем.

– А еще чего? Может заехать в твою наглую физиономию?

– «Я понял, умолкаю, не то по морде получу, и подвиг свой не совершу», – продекламировал я отрывок из кинофильма советских времен.

К этому моменту в комнате воцарилось спокойствие. Серега сидел на диване, У него на руках находилась Светка. Маринка, удовлетворившаяся чувство мести, сидела рядом с Серегой. Мишка и Томка устроились на стуле возле стола.

– Мариночка, почему ты не превратила меня в кролика? Сразу бы убежал, – подначил ее Серега.

– Валика в пушистика, Серегу в кролика, – прокомментировал Мишка. – Меня на четверых не хватит.

– Силенок не хватит всех превращать, – заметила Томка.

– Будете продолжать в том же духе - устрою сеанс магии. Черной! – пообещала Маринка.

– Они и так порождение черной магии, – заметила Светлана. – Так что на них она не действует.

– Поклеп на нас, – возмутился Серега. – И это моя лучшая подруга.

За это он получил два тумака одновременно: от Маринки и Светки.

– Интересно магия вообще существует? – спросила Оксанка.

– Вопрос конечно интересный, – протянул Серега. – Я лично ее не встречал.

– Ты кроме как на меня таращиться, больше ничего и не делаешь, – заметила Светка.

– Я ценю красоту. Что тут плохого?

– Пожалуй, стоит сначала определить, что такое магия, – заметил наш рационалист Мишка.

– А в самом деле, что такое магия? – спросил я. – Вот если меня сводит с ума, например, Оксана, – указующий жест в сторону упомянутой персоны. – Это магия или нет?

– Это нахальство, – прокомментировала упомянутая персона. – Кому нужен ум не способный справиться с алгеброй?

– Кроме алгебры у меня есть и много положительных качеств.

– Их наверное надо искать с микроскопом.

– Та-а-ак. Кажется, придется приударить за вами сударыня, чтобы вы убедились в противном, – я взял ее ручку поднес к губам, чтобы запечатлеть на ней поцелуй.

– Оксаночка. На твоем месте я была бы осторожна с этим обольстителем, – посоветовала подруге Светка.

– Посадим его на поводок, и будем водить, – последовал ответ.

– «По улицам слона водили», – я вспомнил, как обозвала вначале меня Оксанка.

– Скорее Моську, – рассмеялась наконец моя соседка по креслу.

– Предлагаю оставить мою скромную персону в покое и вернуться к вопросу о магии, – прервал я это наступление.

– Я считаю, что магия это когда, как говорил один киногерой «против всех законов физики», – выдал Серега.

– А разные «теле» разве не магия? – спросила Светка.

– Ты имеешь ввиду такую ерунду как телекинез или телепортация?

– И телевидение тоже, – рассмеялась Томка.

– А телефон? – добавила Маринка.

– Почему вопреки законов физики? – начал рассуждать Мишка. – Девчата правы. Раньше общение на расстоянии тоже считалось магией, а теперь это обыденность, вполне объяснимая с точки зрения той же физики.

– Что же тогда считать магией?

– Что-то необычное, неестественное.

– Сам себе противоречишь.

– Я говорил только, что это не всегда может быть против физики.

– Эдак, ты дойдешь, что и фокусник – маг.

– Многие относят фокусников к магам.

– Еще и передача есть, – встряла Светка. – Типа «Великие маги», где показывают фокусы.

– Манипулируют сознанием общественности. Особенно твоим, – подержал ее Серега.

– Во-во, – согласился Мишка. – Скорей всего эта и есть манипуляция…

– Скажешь тоже, – фыркнула Томка.

– Манипуляция предметами, энергиями, информацией.

– Великий маг – хакер. Взламывает и меняет любую информацию.

– Почему бы и нет, – наконец Томка встала на сторону Мишки. – Тот же фокусник манипулирует вниманием зрителя, чтобы скрыть определенные действия. Таким образом, он блокирует один канал информации, подставляя другой.

– Я говорил, что у тебя светлая голова? – спросил ее Мишка.

– Потом растолкуешь мне это поподробнее.

– Скажи еще, что и астрология тоже магия, – проявила свой скептицизм Маринка.

– Как и астрономия, – рассмеялся Серега.

– Предсказание по положению планет, – поддержала его Светка.

– Или по руке, – продолжил Серега.

– А хотите узнать свое будущее? – встрял Мишка.

– Еще одна магия, – вздохнула Маринка.

– Я и сам могу предсказать твое будущее, – нашелся Серега. – Подрастешь, выйдешь замуж и нарожаешь кучу детишек.

– Прорицатель от скудоумия, – обиделась та.

– В самом деле, – не унимался Мишка. – Я сейчас попрошу Галину Александровну. Она может и о магии кое-что рассказать.

– Бог с той магией, а вот кто будет избранником Маринки – интересно узнать, – смеялся Серега, за что и получил подзатыльник.

Мишка скрылся за дверями. В комнате повисла тишина. Я решил воспользоваться моментом и нагнулся к ушку Оксанки.

– Сер Галахад приглашает даму на танец.

Меня одарили взглядом карих глаз.

– Если только сер Галахад, – и мы направились в центр комнаты.

После недлительных переговоров шепотом к нам присоединились Серега с Маринкой. Мы покачивались в такт музыки. Я ощущал в руках теплое тело Оксанки и хотел покрепче прижать к себе, почувствовать его упругость.

– Так как насчет магии ваших глаз? – спросил я ее.

– Очень сильная, – нашлась Оксанка. – Вовек не отделаешься.

– А если я и не хочу?

– Тогда будешь под каблучком.

– Согласен на твой прелестный каблучок.

– Пустозвон.

– С пробитым сердцем, от твоих глаз.

– Чтобы его пробить, нужны не глазки, а пушка.

– Укушу.

– Получишь.

– Прелесть.

Меня вновь одарили загадочным взглядом. В это время открылась дверь и в комнату вошли Мишка и женщина среднего возраста.

– Да у вас тут тесная компания, – заметила она. Все расселись по своим местам. Женщина присела на диване возле Маринки. – Кажется, все основные элементы достаточности общественных отношений присутствуют: сверстники, противоположный пол, полусвет, музыка, танцы. Что тогда интересует это сообщество?

– Да вот хотим знать суженного Марины, – вновь начал балагурить Серега.

– Молчал бы уже, маг-переросток, – получил он ответ от нее.

Женщина улыбалась, наблюдая за этой перепалкой.

– Сейчас заманипулирую твое сердце, и будешь страдать от неразделенной любви, - предостерег Серега.

– Я на тебя тогда Светку напущу. Пусть она из тебя последние жилы вытащит.

– А может я на тебе женюсь, – Серега тут же получил чувствительный толчок от своей пассии.

– Галина Александровна, вы как-то гадали мне. Это магия или нет? – поинтересовался Мишка.

– Когда я тебе гадала, то это была не магия. Я использовала учение, основанное на накопленных знаниях. Своего рода статистика.

– А с помощью магии это возможно сделать?

– Есть гадание и с помощью магии, – согласилась она.

– А что это - магия?

– Это трудно объяснить. Это необходимо чувствовать. Оно сродни дыханию или дырке от бублика. Оно есть и его нет. А что это вас заинтересовала магия?

– Да вот тут некоторые утверждают, что магия сродни манипуляциям предметами, – выдала нас Маринка.

– Энергиями и информацией, – добавил Мишка.

– Конкретного определения этого термина нет. Каждый его воспринимает по-своему. Вот все мы видим красный цвет. Каждый знает, что он красный. Но все ли видят его одинаково? Мы просто договорились, что именно этот стул имеет цвет, который называется красный. При этом мы не определяли способы его восприятия. Так и с магией. Все мы знаем абстрактное понятие – магия. А что конкретно стоим за ним, каждый воспринимает по-своему.

– А вы можете что-нибудь показать из магии?

– Ребята. Магией не балуются и не показывают просто так. Если ей пользуются, то очень аккуратно с соблюдением множества правил. Давайте я вам лучше погадаю, а вы решите, магия это или нет. Согласны?

– Мы готовы, – все засуетились на своих местах, устраиваясь удобней.

– Вот молодой человек, – она указала на Серегу, – не равнодушен к сладкому, а с девушками стесняется.

Краска залила его лицо. Светка и Маринка, сидевшие возле Сереги, тихо захихикали.

– Но это скоро пройдет, так как эти самые девушки очень не равнодушны к нему. У тебя была вчера неприятность по этому поводу. Правда?

– Ну было кое-что, – буркнул он себе под нос. Теперь девчата с интересом смотрели на Серегу.

– Смотри, как они насторожились, – подбодрила она нашего товарища. – А проблема решится, если сократишь пробежки по утрам до километра.

Тут мы почти все раскрыли рот. Серега действительно бегал по утрам. Чтобы поддерживать себя в форме и наращивать «мышцу», он пытался пробежать как можно больше. Все это знали. Если Галина Александровна продолжит разглашать наши тайны дальше…

– Еще хотите? – с улыбкой спросила нас женщина.

Добровольцев не находилось. Каждый пытался отвести взгляд.

– Как видите, все это чисто субъективное восприятие, – подшучивала Галина Александровна.

– Где же храбрость доблестного сера Галахада? – шепотом поинтересовалась Оксанка у меня. В голосе чувствовались нотки ехидства. Ударить в грязь лицом перед ней или выступить посмешищем перед всеми по какому-то своему пороку? Вечная дилемма выбора. Но была и возможность показаться и смелым перед всеми, что смягчало ожидаемый удар.

– А какие же проблемы у меня? – решился я.

Женщина внимательно посмотрела на меня. Мне показалось, что она рассматривала меня несколько минут, хотя возможно это было и не так уж много. Потом ее взгляд скользнул на Оксанку. Уделив ей примерно столько же внимания, как и мне, она вновь вернула внимание на мою особу.

– Подойдите ко мне, пожалуйста, – попросила она меня. Удивленный такой просьбой, я встал с подлокотника кресла и сделал несколько шагов в ее сторону.

– Спасибо, – поблагодарила она меня. – У вас, молодой человек, очень интересная аура. Она как будто раздваивается, и накладывается друг на друга, словно в вас скрыто две натуры…

Пауза. Друзья с интересом рассматривают меня, оценивая, стану я параноиком сейчас или еще побуду в своем уме. А как же еще оценивать это раздвоение личности?

– Я хочу кое-что сказать вам двоим отдельно, – обратилась Галина Александровна ко мне и… к Оксанке. – Я думаю это достаточно важно для каждого из вас. Извини, Миша, я скоро отпущу их.

Она вышла. Серега крутил пальцем у виска, намекая, что кто-то несет полную белиберду. Мишка молча пожимает плечами. Мы с Оксанкой переглянулись.

– Идем?

– Второй, наверное, это твой Галахад, – подмигнула она.

– А вы его леди.

– Идем уже, рыцарь без страха и упрека.

Мы проследовали за Галиной Александровной, на кухню.

– Тебя, кажется, зовут Валентин? – спросила женщина.

– Да, – подтвердил я.

– А тебя Оксана?

– Да, – последовал столь же короткий ответ.

– Честно говоря, я даже не знаю, говорит вам это или нет… Простите за откровенность, но это касается вас обоих. Давно ли вы вместе?

– С первого класса, – ответил я.

– Я имела ввиду другое, – мягко указала Галина Александровна.

На этот раз замялся я. На выручку пришла Оксанка.

– Мы все вместе уже около двух лет.

– Я спрашивала о вас двоих.

– Ну-у-у… – протянул я.

– Понятно, – остановила женщина произношение мной гласной.

– Я не хочу выступать в роли сводни, но, может быть, вы согласитесь выслушать мой совет?

– Нет. Да, – ответили мы вдвоем одновременно.

– Я так и думала, – улыбнулась Галина Александровна. – Поскольку, Оксана, против, то ты Валентин подожди немного снаружи.

Делать было нечего. Я аккуратно прикрыл дверь на кухню. Та оказалось достаточно плотной. К тому же Галина Александровна говорила вполголоса, так что разобрать, о чем велась речь, было нельзя. Сам разговор занял пару минут, после которой Оксанка выскочила оттуда вся красная, чуть не сбив меня с ног. Вдобавок, поняв, что это я стою у нее на пути, Оксанка влепила мне пощечину. Это было и больно и обидно. Что, черт возьми, я ей сделал?

– Валентин! – позвала меня Галина Александровна.

– Я прошу прощения за произошедшее, – попросила она извинение, увидев меня и то, как я потираю щеку. – Кажется Оксана, восприняло то, что я ей сказала очень эмоционально. С другой стороны это только подтверждает, что я была права. Надеюсь, что в дальнейшем этого больше не случиться.

– Я тоже надеюсь.

– Валентин, – обратилась ко мне женщина. – Вы ничего странного за собой не замечали?

– Нет, – признался я. И это была правда.

– Ничем эзотерическим вы не интересовались? – и догадавшись, что я и понятия не имею о чем речь, пояснила, – оккультные науки, религия, магические проявления…

Пытаясь припомнить хоть что-нибудь из перечисленного, я отрицательно покачал головой.

– У вас интересная энергетика. Внешний слой соответствует простому парню вашего возраста и ваших интересов, если так можно выразиться. Вы ничем не выделяетесь из общей массы. Меня больше волнует скрытый потенциал, который очень трудно определить. Он обладает большой эзотерической мощью. Его сущность ставит меня в тупик, я никогда не наблюдала подобной окраски. Поэтому мне хочется предупредить вас о том, чтобы вы были очень осторожны с проявлением этой скрытой сущности. Вы понимаете меня?

– Нет. Как я смогу определить свое скрытое проявление?

– Могу вас заверить с полной уверенностью, что проявление скрытого потенциала вы определите быстро, так как он будет выходить за рамки общепринятого. Что-то типа магического всплеска.

– А это не будет опасно?

– Не для вас. Это ваша сущность и она вас не тронет, а вот для других… это может быть опасно. Для вас будет опасна отдача среды на ваше воздействия. Если вы будете контролировать свою энергию, этого можно избежать.

– Ничего себя задачка. Как же это можно контролировать?

– Здесь я помочь не могу, так как просто не могу определить природы вашего второго я. Однако могу сказать, кто способен помочь вам в этом отношении.

– Оксана, – догадался я, чувствуя как мне опалило щеки.

– Совершенно верно. Поэтому прошу вас быть с ней предельно осторожным, потому что оба ваших проявления совместимы с энергетикой девушки. Кроме того, вы усиливаете друг друга, как я убедилась в комнате. Ей это не понравилось. С другой стороны ее действия показывают, что она все прекрасно поняла и, в конце концов, осмыслит это. Все будет зависеть от вас. Мне хотелось, чтобы вы отнеслись к ней со всей должной учтивостью и как джентльмен, и как мужчина.

Если то, что говорила Галина Александровна, правда, то наши отношения с Оксанкой должны быть довольно близкими, и это придало мне оптимизма.

– И еще я хотела бы, чтобы при проявлении вашего второго я, вы обратились к специалисту.

– Зачем?

– Если это будет проявление известного порядка, то вам помогут достигнуть контроля над ним. Если же это будет никому неизвестные всплески активности вам просто необходима помощь. Так или иначе, вам придется жить с этим. Лучше будет, если вы совершите меньше ошибок и нанесете меньше вреда окружающим и себе в том числе.

– Хорошо, – согласился я.

– Идите. Ваши друзья уже заждались.

Весь этот разговор показался мне малопонятным. Какие там еще магические проявления. Мне бы с простой алгеброй управиться. Другое дело, что Оксанку можно закадрить. Если только мне не будут отвешивать оплеухи при каждой нашей встрече.

В Мишкиной комнате вечеринка продолжалась дальше.

– Наш двуличный Янус вернулся, – приветствовал меня Серега.

– Теперь можно и партийку сыграть. Девчата вы как?

Хоть они были и не в восторге от предложения, Мишка все-таки достал карты и бумагу. Активно участие в игре принимало три человека. Остальные, по мере продвижения очереди, предавались по выражению Сереги «свободному разврату», т.е. сплетничали, танцевали, целовались и т.д. и т.п. Оксанка устроилась в углу, ни во что не вмешивалась. Только все время наблюдала за мной. Беспокоить ее я не решался. Иногда перехватывал то широко распахнутый вопросительный взгляд, то пронизывающий прищур.

Изрядно, потолкавшись в танцах, покричав за картами, наобнимавшись с девчонками и позубоскалив с ребятами, мы, наконец, начали собираться по домам. Мишка естественно остался дома, а мы всей гурьбой вышли на улицу. Вот тут то и произошло первое чудо. Оксанка подхватила меня под руку и спокойным голосом спросила:

– Проводишь меня домой?

Хорошо, что она меня держала под руку. Я чуть не свалился от неожиданности.

– Если не будешь мне пощечины раздавать.

– Извини. Сорвалось.

– Договорились. Ребята мы пошли.

– Смотрите не балуйтесь по подъездам, – Серега был в своем амплуа.

– Оксаночка, будь осторожна, он двуличен, – рассмеялась Маринка. Стервочка. Вечно со своими подколками. Теперь эта двуличность заест меня. Правда, когда наметился прогресс в отношения с Оксанкой, можно и потерпеть мелкие уколы.

– Пока, пока! – отправил я их… подальше… домой.

Оксанка жила в пятиэтажке почти на границе частного сектора, где располагался мой дом. Остальные жили в другом направлении от Мишкиного дома, поэтому я просто повел Оксанку к ее дому. Вскоре мы остались вдвоем.

– Тебе было больно? – поинтересовалась Оксанка.

– Это ты о чем?

– Н-ну… что я тебя ударила, – заулыбалась она. – У тебя был та-а-ако-ой ви-ид.

– Мало того, что отхлестали по щекам, так и еще смеются надо мной, – попытался сделать я обиженный вид.

– Простите, сэр Галахад. Могут быть у дамы капризы? – Видя, что я продолжаю идти обиженным видом, мягко добавила: – Я искуплю свою провинность.

– Только поцелуй может смыть эту обиду, – продолжил я представление.

Теперь настала очередь Оксанки задуматься, как вести себя дальше. Мы уже подходили к ее дому, когда она решилась.

– Разрешаю… в щечку.

– Я требую только в прелестные коралловые губки.

– Это шантаж.

Поцеловались мы в подъезде ее дома. Целоваться Оксанка не умела. Правда и у меня практики большой не было. Она замерла в моих объятиях, выставила губки и закрыла глаза. Мы просто чмокнулись, и я, не отрываясь, немного провел язычком по сомкнутым девичьим губкам. Перебарщивать не стоило. Мы постояли минутку, прижавшись к друг дружке, после чего мне пришлось разомкнуть свои объятия. Оксанка молча выскользнула от меня и побежала вверх по лестнице.

* * *

Наши отношения с Оксанкой приобретали все более интимный характер. Мне было дозволено провожать ее после школы, а в подъезде дома иногда поцеловать на прощание. Это стало нашей первой тайной. Моя фантазия о наших отношениях становилась раскованнее. То мне казалось лучше задрать ей юбку в подъезде, то упасть на колено и произнести пламенное признание в любви. Вместе с тем все это не выходило за рамки прогулки по улице по пути со школы домой.

Как естественное продолжение наших отношений я воспринял приглашение Оксанки подтянуть меня по алгебре. Теперь я заходил к ней домой, когда она звала. И хотя это происходило не так часто, как мне хотелось, но все-таки это было продвижением вперед. Мы перемежевали наши занятия с пререканиями, подшучиваниями и поцелуями. Опыта в этой области у нас набралось достаточно, но мы продолжали совершенствоваться и дальше. Мама Оксанки, Светлана Александровна, была женщиной понимающей и не ограничивала наши отношения, как на стезе изучения алгебры, так и познания друг дружки. Она даже умудрялась подшучивать над этим.

Наши отношения имели эдакий волнообразный характер, когда Оксанка, то избегала меня, то чуть ли силком затаскивала к себе. Мы пытались скрыть наши отношения от остальных, но это не всегда удавалось. Шутки в нашу сторону продолжались сыпаться с завидной последовательностью, но мы научились не воспринимать их как обиду.

При удобном случае мы с Оксанкой ходили вместе. Не исключением стало посещение музея, где нас знакомили с бытом далекого прошлого, когда рыцари владели шпагами и таскали с собой пистоли.

Общее впечатление от массивной меблировки и высоких комнат не воспринималось как уютное гнездышко. Мы ходили по залам и, как всегда, подшучивали над экспонатами и над самими собой. Не исключением стало и массивное зеркало высотой в полтора роста человека, в котором мы отражались всей группой.

– Его хорошо бы вделать в спальню, напротив кровати, – заметил Серега.

– Зачем? – поинтересовался Мишка.

– Чтобы были видны все нюансы.

– Чтобы еще и на голову свалилось? – интерпретировала его предложение Светка по-своему.

– Зато, какая перспектива, – не сдавался тот.

– Им хорошо отлупить тебя, – подержала подружку Маринка.

А я смотрел в него и не мог оторваться, словно какая-то сила приворожила меня. Изображение поплыло. В зеркале осталось только мое отражение и никого вокруг, будто и не было ребят рядом со мной. Вместе с изображением пропали и все звуки, кроме отдаленного шепота.

«…посылка позывного… отклик идентичности… искомая матрица… считывание информации… наложение структур… инициализация вторичного поля…».

Сколько это продолжалось, я не мог определить. Что происходило? Что случилось? Ответов не было, но я знал, что это касается меня. Может это то, о чем меня предупреждала та женщина? Да все это чушь. Сейчас надо собраться и повернуться к ребятам. Я сжал кисти в кулаки, напрягся всем телом и начал движение.

И сразу все включилось. Голоса ребят, речь экскурсовода, шум шагов. Они двигались, они существовали, они были здесь - рядом со мной.

– Валик, мне больно.

Оказывается, я сжимал ладонь Оксанки. Рука разжалась, и она выхватила свою руку из моей.

– Что с тобой, оболтус? Чуть косточки не раздавил.

Но я находился в растерянности и ничего не ответил.

– То стоит как истукан, то кости ломает. Надо было бросить тебя здесь, – продолжала жаловаться Оксанка, разминая свою ладошку.

Как выяснилось, она обратила внимание на меня, когда я стоял неподвижно. Хотела узнать, что происходит, взяла меня за руку, и в этот момент я ее сжал.

– Извини. Я не хотел.

Но это ее не удовлетворило. С обиженным видом она ушла к подругам.

Остаток дня я чувствовал себя как в воду опущенный. Все валилось из рук, а к вечеру разболелась голова. Бросив все свои дела, я забрался в постель и попытался уснуть. В голове по-прежнему всплывал этот шелестящий голос из зеркала. Теперь я не слышал слов, только общий звук. Он стал окутывать меня, и я провалился в сон.

* * * * *

На следующий день все было нормально. Продолжались обыкновенные будни, наполненные учебой, друзьями и своенравной Оксанкой. Моя озабоченность интимными отношениями развивалась в зависимости от приливов настроения моей пассии. Однако эти периодические изменения не лучшим образом сказывались на мне. Иногда приходилось искать выход самым обыкновенным образом по вечерам, спрятавшись от родителей в своей комнате и используя подручные стимулирующие воздействия типа журналов и рассказов.

Подспорьем мне в столь ратном труде с самим собой оказалась соседка. Она поселилась в доме, который около полугода стоял без хозяев, прямо напротив моих окон. Когда точно она въехала - я не знаю. Одним вечером я обратил внимание на горевший в ее окне свет. Заинтересованный новизной ситуации, стал рассматривать происходящее у соседей. На улице уже было темно, и свет из окна давал довольно ясную картинку. А картинка состояла из молодой женщины, которая расхаживала по комнате в нижнем белье. Тело у нее было стройное. По крайнем мере, с того расстояния, на котором я вел наблюдения, оно было таковым. Может быть, она готовилась ко сну, но после непродолжительных перемещений, начала раздеваться прямо на глазах. Я прямо прилип к окну, пытаясь не пропустить деталей. Но этих деталей оказалось не так уж много, женщина сняла бюстгальтер, обнажив свои груди, отошла в сторону и выключила свет. На этом представление окончилось.

Утром мама меня просветила, что это приехала то ли из Луцка то ли из Липецка, племянница нашей бабы Гали – Соня. Что там у нее случилось, почему она не появилась на похоронах и отчего ждала полгода - она не распространялась. Люди поговаривали, что она вроде бы разругалась со своим парнем, осталась без средств, и только сейчас смогла вернуться. В общем, обычные сплетни, которые ходят по поселку, когда что–то случается или же наоборот, когда ничего не происходит и хочется почесать языком хоть о ком-нибудь.

Меня эти сплетни мало трогали. Меня больше волновало то, что происходило по вечерам за окном.

Я завел себе вредную привычку подглядывать в окно. Это стало еще одной частью моей жизни. Первой была школа и друзья, второй – Оксанка, а Соня стала третьей. О каком еще раздвоении говорила Галина Александровна, когда я уже имел три линии поведения.

За несколько дней моих вечерних бдений у окна я успел оценить несколько нарядов Сони, ее манеру раздеваться, а также ее обнаженное тело. Мне оно понравилось. А разве вам не понравиться, если вы видели такое на картинках да по ТВ?

* * * * *

На шестой день, у Сони был в гостях парень. Они целовались, представляя мне наглядное пособие по технике обнимания. Потом Соня развернулась, подставляя под руки молодого человека свое тело. Тот не преминул этим воспользоваться. Одна рука скользила по груди женщины, а вторая опустилась к лону. Соня даже выгнулась от удовольствия. Эта сцена продолжалась несколько минут. Я был так этим увлечен, что и сам принял участие в этом маленькой оргии, правда, собственными силами возбуждая самого себя.

Я ожидал, что они перейдут к дальнейшей фазе, и я окажусь свидетелем их интимных отношений, но моим надеждам не суждено было сбыться. По неизвестным причинам Соня, выпроводила своего кавалера. Скандала по этому поводу между ними я не заметил, и парень спокойно ушел из ее дома.

Сама же женщина вернулась в комнату и остановилась посередине комнаты. Она рассматривала себя в зеркало. Это я сумел вычислить немного раньше. Ее руки скользили вдоль тела, касаясь груди, бедер, лона… Что она делает? Такое ощущение, что она возбуждена. Зачем же она выпроводила тогда молодого человека? Впрочем, какое мне дело до этого. Если она имеет особые наклонности, мне это тоже будет о-очень интересно.

Соня действительно ласкала себя. Не снимая платья, она массировала себе грудь и свою промежность. Ласкала свое тело и при этом рассматривала себя в зеркало, любуясь своими действиями. Это ее возбуждало. Возбуждало и меня тоже.

Решив, что платье все же является помехой, женщина начала его снимать медленными движениями. Она словно демонстрировала мне стриптиз. Включить бы еще и музыку… Вот была бы красота. Сначала открылся бюстгальтер, поддерживающий ее груди, потом живот и талия. Соня задержалась, лаская свою грудь. Бюстгальтер ей явно мешал. Женщина завела руки назад и расцепила застежки. Она не торопясь, сняла эту часть своего туалета и бросила в комнату. Ее груди так пикантно выделялись на ее теле. Они не были большие и болтающиеся как надувные шары, это были аккуратные грушки, которые пикантно и вызывающие украшали ее тело. Соня уделила им внимание. Своими руками она ласкала их, то сжимая в своих ладонях, то массируя кончиками пальцев. При этом, от избытка чувств она откидывала голову назад и ее грива спадала на обнаженные плечи.

Отдав дань своей груди, Соня стала дальше снимать платье. Под ним оказались тонкие трусики-стринги, прикрывающие ее естество. Платье соскользнуло с ног, и женщина выпрямилась, красивая в своей полунаготе. На ее теле оставалась маленькая часть ткани. Ее так хотелось снять. Но Соня не спешила, она стала возбуждать себя между ног, немного расставив для удобства.

Сколько же можно увидеть подробностей на расстоянии, если тебе это так хочется. А мне хотелось и еще как. Вот рука скользит по паху, касается лона, надавливает его, совершает поступательные движения. Ей нравилось ласкать саму себя. И мне нравилось, как она это делала. Пальцы рук то и дело касались ткани трусиков, приподнимали ее, словно не решались, снимать их или нет. Надо, надо снимать!!! Я хочу увидеть тебя всю!!! Но она не торопилась.

Так и не сняв трусики, Соня подошла к окну и задернула шторы.

Черт…! Как всегда на самом интересном месте. В сердцах я даже припечатал кулаком по косяку окна. Уперевшись лбом в стекло, молча смотрел на окно соседки, а внутри сжимался комок сожаления. Стрелка настроения была на самом последнем делении. И хотя казалось, что ей больше некуда опускаться, настроение пыталось испортиться еще больше.

Что дальше? Удавиться что ли? А может просто удовлетвориться самому, использовав воспоминания об увиденном и фантазии о происходящем там? Снять напряжение и спокойно уснуть? Было бы неплохо. А вот с живой картинкой было бы лучше. Вот если бы раздвинуть эти шторки… чуть-чуть, самую малость, малюсенькую щелку…

Мысли вертелись в голове а глаза поспевали за ними, искали и … нашли. Между шторами действительно была щелочка. Надо только пристальней вглядеться.

Решение пришло само собой и мгновенно. Я тихонько выскользнул из дома. Держась тени, на цыпочках крался к своей цели. Ну прямо шпион какой-то.

Вид в заветную дырочку был ограничен, но если немного подвинуться, то можно увидеть и другую часть комнаты.

Соня лежала на кровати. Теперь она была полностью обнажена. Одной рукой она массировала свой бутон, а другой - теребила правую грудь. Глаза закрыты, на лице томно-напряженное выражение. Она пыталась получить удовольствие и шла к своей цели без раздумий.

Внизу моего живота заныло, тело охватывала дрожь нетерпения. Рукой сдавил свое хозяйство, создавая напряжение, которое принесло облечение и удовольствие. Однако, наблюдая действо в комнате, я понял, что этим не обойтись. Рука пробралась в штаны, нащупала возбужденный орган и начала медленно его поглаживать.

В комнате обстановка накалялась. Соня начала выгибаться, метаться и сжимать ноги. В конце концов, она вся напряглась, прогнулась и затем расслабилась. Я не мог оторваться от созерцания агонии ее оргазма, а рука автоматом работала внизу. Соня уже достигла своей сладкой разрядки, а я был только на полпути к нему. Она лежала успокоенная, медленно поглаживая подушечками пальцев свою промежность. Так продолжалось несколько минут. Но вот рука Сони скользнула под подушку. Когда она оттуда показалось, то в ней уже был (вот это да) дилдо. Ее губы обхватили головку искусственного фаллоса. Пару раз он вошел в рот женщины совсем немного, на пару сантиметров.

Женщина встала и, захватив с собой дилдо, отошла от кровати. Ах ты… надо перемещаться, чтобы рассмотреть, что она еще там делает. И надо сделать это как можно тише.

Рассматривая землю, чтобы не наступить на камень, сучок или сухой лист, я сместился и вновь взглянул в окно… и увидел прямо перед собой за стеклом лицо Сони. Меня аж подкинуло. Рванул оттуда без всякой осторожности и скрытности по прямой к себе домой. Только бы не оступиться, не споткнуться… перед глазами мелькнул какой-то предмет. Вспышка, боль, темнота…

* * * * *

Боль в голове. Кажется приложился своей головушкой к чему-то твердому и крепкому. Приложился основательно, так что «искры из глаз посыпались», как любят говорить в беллетристике. Теперь лежу… на мягком? … укрытый? Постель? Откуда? Я же стукнулся во дворе… головой.

Попытался ощупать повреждение рукой. Голова цела, но что-то не так. Какое то странное ощущение, непривычное… в области груди. Автоматически смотрю, что там такое. Первое что бросается в глаза – полумрак. Затем отмечаю – комната, постель. Оказывается я в постели в незнакомой комнате, погруженной в полумрак. Ко всему же - еще и раздетый. Ощущаю это кожей тела, которая трется о ткань постели. Грудь прикрыта одеялом, но почему-то неестественно приподнята.

Трогаю это возвышение и чувствую что там мое тело. Чувствую не только рукой но и грудью. И какой грудью! Какой именно я увидел, когда приподнял одеяло. Два аккуратных холмика с бусинками сосков. Очень даже привлекательная грудь… для женщины. У меня такой не было. Для проверки надавливаю пальцем сосок на левой груди. Палец ощущает мягкое податливое тело. В свою очередь тело отозвалось на нажатие пальца. Действительно мое. Но откуда она взялась? Я же не баба какая-нибудь…

Не доверяя своей догадке, запускаю руку в низ живота, где должно находиться признак мужского достоинство. Там его нет. Вместо него я нахожу все признаки другого достоинства – женского.

Под влиянием порыва резко перехожу в сидячие положение. Грудь качнулась вперед, вызвав незнакомое ощущение. Откинув одеяло, убеждаюсь в действительности – у меня женское тело. Этого еще не хватало. Сзади шею и плечи щекочет что-то очень похожее на волосы. Вытягиваю их вперед и вижу пряди длинных волос. М-да-а. Кажется, все преобразилось. Руки, ноги, голова, туловище, волосы – все мое и не мое одновременно. Как все это выглядит вместе?

Осмотр комнаты показал, что здесь наличествует зеркало. Достаточно большое чтобы можно было себя рассмотреть. Надо только найти выключатель… Вот он.

Вылезаю из постели и направляюсь к выключателю. Щелчок. Комната залита светом. При новом освещении убеждаюсь, что обстановка мне незнакома. В другом теле, в другом месте… Ну и дела. Ладно. Сначала разберемся с одним делом.

В зеркале я увидел девчонку моего же возраста с привлекательной фигуркой, симпатичным личиком, с волосами, ниспадающими на плечи.

Начался осмотр. Рассматривать обнаженное женское тело в такой близости и делать при этом то, что пожелаешь, мне еще не доводилось. Теперь же я смог удовлетворить свое любопытство.

После осмотра интимных мест, груди, рук, ног и проверки их на прикосновение, перехожу к осмотру всего себя. Правильнее, наверное, сказать всю себя. Довольно смазливая девчонка, за которой хочется побегать и привлечь внимание. По крайней мере, я бы не отказался. Фигурка что надо. Вот стоя, верчусь перед зеркалом, рассматриваю себя в разных ракурсах, оцениваю привлекательность – совсем как девчонка. Да что же со мной происходит?

Процесс любования собственным отражением прервал звук открывающейся двери. А я голый!!! И рассматриваю интимные места!!! Расстояние до кровати преодолел за минимальный срок. Уже укутавшись одеялом по самый подбородок, встречал гостей.

В комнату вошла… Соня. Сюрприз!

– Уже очнулась, красавица.

Это ко мне? Дожился. Но отвечает внешности.

Ответить мне пока нечего. Сейчас я похож на затравленного зверька, забившегося в уголок и надеющегося, что его там не тронут. Кроме того, в голове засела мысль, что я подглядывал за ней и, скорее всего, был пойман на месте преступления.

На Соне был махровый халат, но признаков гнева или недовольства не наблюдалось. Она посмотрела на меня, осмотрела комнату, понимающе улыбнулась.

– Знакомилась сама с собой?

Вопрос также остался без ответа. Какую выбрать линию поведения, я еще не решил. Надо было сориентироваться в обстановке.

– Познавательное и нужное занятие, - продолжала она, усаживаясь на кровать рядом со мной. – Но нам наверное надо познакомиться. Меня зовут Адари.

Еще один сюрприз. Глаза мои стали шире от удивления.

– Но вед вас зовут Соня, – вырвалось у меня. Оказывается и голос мой стал выше.

– Это псевдоним, – пояснила она.– Для окружающих.

– А зачем?

– Чтобы приняли меня за обычную девушку из обычной семьи.

Конспирация… Зачем все это? Вопрос так и остался без ответа.

– Я пришла сюда, чтобы помочь тебе.

Опять общие слова. А ситуация не проясняется.

– А что со мной?

– Ты становишься тем, кем должна быть.

– Но это не мое, – я попытался взглядом показать на свое тело, но получилось, что уткнулся в одеяло.

– Как раз наоборот. Это твое. Это - твое тело.

– Но я Валик, Валентин. Я мужчина.

– Настоящим мужчиной ты еще не стал. А вот тело было мужского пола – это правда.

– А теперь я стал девкой?

– Девушкой, – поправила Соня–Адари. – И кажется довольно привлекательной.

– И это теперь навсегда? А как же я теперь буду жить?

– Как все, – рассмеялась Адари. – Ты теперь в двух ипостасях. В мужской и женской. И они будут чередоваться. Это уникальный случай. Таких прецедентов можно пересчитать по пальцам.

– Значит, я вернусь в нормальный вид? – наконец появилась надежда.

– Вернешься. Но не сейчас.

Как это не сейчас? А когда?

– Но как я появлюсь в таком виде? Меня же будут искать.

– Не беспокойся. Сейчас никто не будет искать. А пока тебе надо привыкнуть быть девушкой.

– Но я не хочу, – женщина звонко рассмеялась на мое заявление.

– Это не зависит ни от тебя, ни от меня.

– А от кого?

– От природы. Наверное, надо тебе кое-что рассказать, чтобы было поменьше вопросов, – вздохнула Адари. – От рождения ты получил двойную матрицу. Произошло наложение. Я не знаю, как, но это произошло. Когда Вальриса не смогла удержать энергию, она послала свою матрицу в базовое поле, где она смогла бы реализоваться. Обычно это происходит с еще не сформировавшимися зародышами и пол всегда совпадает. Но… в твоем случае матрица наложилась на сформировавшегося ребенка – на тебя. Поэтому ты и получил возможности трансформа.

– Ничего не понял, – честно признался я. – Это больше похоже на бред.

– Тут больше, чем ты привык воспринимать.

– Все равно трудно поверить.

– Поверить трудно. Но если хочешь можно найти и доказательства. – В моих глазах Адари прочитала немой вопрос. – Например, то, что ты стал девушкой, – вновь рассмеялась она.

– И все?

– Ты откликнулась на зов.

– Когда?

Не успел я спросить, как память услужливо подсказала когда. Этот случай с зеркалом… Эти голоса и призыв…

– Когда я не знаю. Зонган, потеряв Вальрису, велел Посреднику найти ее. Посредник посылал в базовый мир Зов и когда ты, откликнулся, передал информацию о тебе. Так мы узнали, где и как тебя искать.

– Ну хорошо. Я слышал зов. Но я никуда не пойду.

– Вальриса принадлежит Зонгану. Она полностью принадлежит ему. Он ее хозяин.

– Так заберите эту Вальрису и оставьте меня в покое.

– Вальриса теперь ты. Она в тебе и она пробуждается. Поэтому ты стала девушкой. Если хочешь знать, ты стала Вальрисой даже раньше, чем ударилась об ветку. Ты так увлеклась побегом, что не заметила этого.

– Значит, тебя послал Зонган?

– Нет. Меня послала Зора - его мать. Она приказала мне подготовить тебя к встрече с хозяином.

– Нет у меня хозяина. – Напоминание, что я кому-то принадлежу, возмущала меня. – И не нужен мне никакой Зонган.

– Ты еще не почувствовала этого.

Адари потянулась к тумбочке в изголовье кровати, открыла небольшую шкатулку и достала оттуда небольшой обруч. Очень похоже на браслет, жесткой формы, золотистого цвета. Он был выполнен в виде наложенных пластинок пятигранной формы с непонятными символами на каждой.

– Это браслет Вальрисы. Подарок ей от Зонгана, – и протянула мне его.

Я молча смотрел на этот браслет и не мог пошевелится. Со мной творилось, что-то невероятное. Я узнавал браслет. Он действительно принадлежит мне. Но я никогда не имел этого браслета и не знаю что это такое. И тем не менее… Рука потянулась к браслету, коснулась пальцами поверхности, теплой, почти живой. Тот откликнулся на мое прикосновение. Он всегда откликался на это прикосновение и скользнул на мое запястье. Я хотел испугаться, но не испугался. Не успел?

Волна незнакомого ощущения покатилась через меня. Она поднимала меня. Казалось, я лечу, я все могу. Но… там должен быть кто-то еще, кто-то кому…

– Теперь ты чувствуешь это? – спросила Адари.

– Да, - прошептал я, оглушенный незнакомым ощущением.

– Наконец-то. Зора, моя хозяйка, сделала меня твоей Наставницей. Мне необходимо обучить тебя. Силовой метод невозможен. Моя сила мизерна по сравнению с твоей.

От браслета поступило подтверждение. Адари действительно была моей Наставницей, и я понял что буду подчинятся ей. Однако ей не дано безоговорочно властвовать надо мной. Только в обучении… А в каком? Все равно есть возможность вырваться. Взять над собой контроль и смыться. А дальше пусть пробуют, если смогут.

– А это тоже твои вещи, – Адари поставила на постель передо мной шкатулку, из которой достала браслет. – Тебе надо их одеть.

В шкатулке находились браслеты и цепочки. Один тонкий браслет похожий на тот, что оказался у меня на руке, только сделанный не из пятиугольников, а из стилизованных лепестков цветка. Два других не были цельными, а состояли из соединенных между собой пластин. Форма пластин также напоминала форму лепестков. Такая же форма угадывалась и в звеньях цепочек. Цепочек было всего две, и отличались только длиной.

– А потом можно? – разбираться со всем этим добром не было никакого желания.

– Это твои атрибуты. Чем скорее ты их оденешь, тем быстрее освоишь. Тогда ты сможешь научиться контролировать себя.

Ну раз они нужны для контроля над телом… над изменением тела… тогда мы их оденем.

Я потянулся к шкатулке. Одеяло скользнуло с груди и на свет выглянули мои новые округлости. Неосознанно я вновь прикрылся одеялом, откинувшись спиной на подушки. Я же голый!!!

– Что такое? – со смехом спросила Адари. – Боишься показаться?

И что в этом смешного? Не понимаю.

– Здесь только мы, – продолжала Наставница. – Ты сейчас девушка и стесняться нечего. Тебе надо привыкать к женскому обществу.

Она потянула одеяло с меня. Хоть я и пытался удержать его, но остался голым перед ней. Естественная реакция при этом сжаться в комочек, попытаться закрыть как можно больше. Это и сделал.

– Какие мы стеснительные. – Адари привстала с постели и скинула свой халатик прямо на пол. Кроме халата на ней ничего не было, и я снова увидел ее стройное тело. – Уравняем наше положение. Теперь мы с тобой одинаковы обнажены.

Наставница снова села на кровать и подвинула шкатулку ко мне.

– Они знают свое место. Просто поднеси и они займут его. Как всегда.

Можно и дальше сидеть так, но это не ускорит моего освобождения. Первым я взял цельный браслет. Он тоже был теплым, живым, но в отличии от предыдущего от него исходило спокойствие.

– Это на вторую руку, – подсказала Адари. Когда я поднес браслет вплотную к левой руке, тот действительно разделился и змейкой скользнул мне на запястье. Теплая волна прошла по моему телу, проникая в каждую клеточку.

Браслеты из пластин давали такие же ощущения, как и цельные. Оказалось, их надо было одевать на ноги. Никогда такого не делал раньше, но когда те устроились на место, то никакого дискомфорта я не испытал. Непривычно да, но… Было какое-то, «но», которое делало нахождение этих предметов там естественным. Короткая цепочка – вокруг шеи, а длинная… вокруг талии. И с каждой надетой вещью меня как бы омывало энергией. Сильней и сильней.

На кого же я похож в таком наряде? Сгореть можно со стыда. Весь в цацках. Девчонка да и только.

– Вот теперь ты похожа на Вальрису. Идем, посмотришь на себя, – Адари встала и протянула мне руку.

Пришлось позволить увлечь себя. А куда было деваться? Адари подвела к зеркалу. Я опять увидел себя в новом обличье. Симпатичная девчонка. В цепочках и браслетах на обнаженное тело… эротично. Это я почувствовал, когда внизу живота, между ног заныло, а грудь как-то странно налилась. Сам себя возбуждаю. Конец света.

– Нравиться? – поинтересовалась Наставница.

Смотря как посмотреть. Если бы я оставался Валиком, то стоял бы раскрыв рот, а вот в своем новом обличье… ничего… смотрюсь неплохо. Тем более рядом стоит Адари. Я ей по крайней мере не уступаю.

– С возрождением, Вальриса.

Имя какое-то трудно воспринимаемое. И я должен его носить? Я привык к своему Валику или Валу. Пусть тогда будет просто Валь или Валя. Валентина. Так сказать женский вариант моего имени. И к тому же сокращение от этой Вальрисы.

– Не нравиться мне Вальриса.

– Но это твое имя.

– Меня зовут Валентин, – возразил я. – Уж лучше будет Валь или Валя.

– Если тебе будет удобно, будем тебя называть Валя, – улыбнулась Адари.

– Мне действительно будет так удобней.

– Договорились. Я думаю, на сегодня хватит.

А как же обещанные чудеса?

– В таком виде?

– Но ведь ты можешь это сделать сама.

– Как?

– Отдай приказ атрибутам. Именно для этого ты их и одела. Сосредоточься на своих ощущениях, поищи в себе контакт. Ты не ошибешься.

Час от часу не легче. Зажмуриваюсь и провожу ревизию своих чувств. Тепло, обнаженное тело, тяжесть груди, касание рук… Что-то еще. Возле рук… на руке… браслет… живой. Откуда возникает понимание как нужно делать? То ли я схожу с ума и мне мерещится даже такое, что я не могу представить, или действительно работает эта самая Валь. Чтобы не опуститься самому в собственных глазах, примем последнюю гипотезу.

В темноте распахивается картинка – на багровом фоне мириады цветков. Живой цветочный ковер, шевелится, живет своей жизнью. Надо дотянуться до цветка, погладить его лепестки, отдать ему приказ. Тот качает своей головкой в ответ. Он мне ответил, и я понимаю этот ответ.

– Не хватает энергии, – говорю я вслух и смотрю удивленно на Наставницу.

– Прошло много времени. Тебе надо открыть канал для подзарядки.

Я хотел спросить, как это сделать, но оказалось, что знаю ответ.

От такой перспективы действий я даже подался назад и уперся в шкафчик. – Я не могу.

– Почему? – удивилась Адари.

– Я не буду этого делать.

Кажется, она поняла мою реакцию, так как на ее лице расплылась улыбка.

– Неужели стесняешься? – И хотя я не ответил, она знала, что это правда. – Но все твое могущество основано на сексе. Ты уже не сможешь жить без него. Для магии нужен оргазм, а сама магия увеличивает возбуждение, которое требует удовлетворения.

– Не-е-т, – пытался я не согласиться с этим.

– Ты должна восстановиться, научиться вновь управлять энергией. Открыть энергетический канал возможно только в момент оргазма. И ты будешь его открывать, в независимости хочешь ты этого или нет. Каждый раз, когда будешь испытывать оргазм. Это твою сущность и часть твоего воспитания. – Голос Адари изменился, стал величавей и тверже. – Я призываю данную мне власть, чтобы выполнить свои обязанности по отношению к тебе.

Слова Адари гремели в моей голове словно колокол. Наставница протянула руки и в тот же миг внутреннее сопротивление исчезло.

Оказалось, что кроме неприятия идеи заняться сейчас сексом, у меня есть желание узнать, как это происходит с женской стороны. И еще был тот самый зуд, который требует удовлетворения. Я сегодня видел столько обнаженных женских тел, а еще не удовлетворился.

– Идем, я дам тебе первый урок, – приказала Наставница. Она взяла меня за руку, и я послушно пошел за ней.

Мы подошли к постели. Адари сложила подушки, усадила меня, так чтобы мог облокотиться на них. Свернула одеяло, положила его под вторую спинку кровати и села напротив меня.

– Надо научиться достигать удовлетворения самой, чтобы можно было это проделать в любой обстановке. Даже когда вокруг никого нет. Как это делается? Ты немного видела сегодня, когда подглядывала за мной. Но я тебе покажу еще раз, а ты будешь повторять все, что я делаю.

Мы подтянули ноги к себе, развели в стороны. В такой позе я ощущал себя выставленным на всеобщее обозрение. Странное ощущение, которое не присуще было мне. Как я мог чувствовать подобное, если никогда такого не было? Однако это меня возбуждало. Я это чувствовал. К тому же помогал вид Наставницы, делающей тоже самое напротив меня.

Смочив пальцы слюной, опустил руку между ног, отыскивая там свои прелести. Поглаживание по краю плоти доставляли удовольствие, которое потом расходилось по телу. Пальцы двигались по губкам, задевая лобковые волосики. Слюна позволяла скользить по коже, не стягивая плоть за собой.

Мое положение позволяло прекрасно видеть, что я делаю. Вид женских половых органов у себя между ног смущал и возбуждал меня. Я продолжал поглаживать свою интимную плоть и, придавив немного пальцем, раздвинул губки. Тот соскользнул внутрь, вызвав новую волну ощущений. Это легкое проникновение, когда касание идет изнутри, я не мог раньше испытывать. Палец раздвинул плоть, окунулся в смазку и легко скользнул дальше… Я и не знал что у меня там столько жидкости. Не останавливаясь, я утопил его дальше. Палец вошел внутрь, вызвав новый прилив чувств. Как это было приятно, когда в тебя входят. Я протолкнул его в свою дырочку и тут же почувствовал, как спазматически сжались мышцы по внутренней стороне ног. Кажется, это вагина. Как хорошо мне было.

Я уже не обращал внимание на Адари. Второй рукой нашел грудь и сжал ее. Ответный импульс напряжения пошел от сосков вниз и вверх. Он просто добавил к возрастающему вожделению свою частичку. Сжать пальцами сосок, покрутить его… Что может сравниться с этим?

Моя пещерка оказалась узенькой. Палец с трудом проникал внутрь. Его продвижение вызывало сокращение внутренних мышц, которое давало дополнительное наслаждение. Я и не знал, что можно получать такое ощущение. Это было отлично от того, к чему я привык. Но это было приятно. Я продолжал вводить палец внутрь, пока он не стал упираться в преграду. Что бы это значило?

Продолжаю движения проникшего в меня пальца внутрь и обратно. Большим пальцем массирую бугорок, где должен быть клитор, сжимаю сосок груди. Меня охватывает блаженство и нетерпение. Свожу ноги, усиливая ощущение от проникновения. Внутренние мышцы сжимаются. Я почти на седьмом небе. Еще немного… еще чуть-чуть…

Долгожданный экстаз настигает меня, сводит все тело сладкой судорогой. Не сдерживаясь, кричу от переполняющих меня чувств, и проваливаюсь в черный омут, где хлещут горячие энергии. Они не обжигают меня. Они согревают тело и приносят успокоение. Для меня все это ново, непривычно. Тогда удовлетворения приходила от фаллоса, когда он извергал свое семя. Теперь же это было внутри меня и расходилось по всему телу кругами. Получается что мы действительно воспринимаем оргазм по-разному. И это настолько разное, что трудно сказать какое лучше. Да и не хочу я сейчас думать об этом. Лучше полежать вот так как есть, погладить свою «кошечку», чтобы наслаждение не ушло так быстро, а растворилось во мне, осталось здесь… в моем теле.

– У тебя все хорошо получилось, – слышу голос Наставницы, но прерываться мне сейчас не хочется. – Ты открыла канал.

Проходит несколько минут. Никто не мешает мне. Я так и остаюсь в этом ненормальном подвешенном состоянии, когда не хочется ничего кроме расслабленности.

Рука Адари ложится на мою, словно пытается завершить удовольствие. И только сейчас я раскрываю глаза. Оказывается, я и не смотрел никуда, а погрузился сам в себя, когда ласкал свое тело.

– Надеюсь, тебе понравилось? – спрашивает она.

– Мне хорошо, – честно отвечаю я.

– Это всегда хорошо, – соглашается она. – Но надо и убирать после этого. Марш в ванну подмываться, – приказывает она и встает с постели. – Любая девушка должна быть чистой и опрятной, как перед, так и после секса.

Может это тоже часть воспитания, но это требования не вызывает у меня протеста. Я смотрю, как Наставница надевает свой халат, и покорно вылезаю из постели.

Адари провела меня в ванную комнату. Снять браслеты и цепочки оказалось невозможным. Их просто нельзя было расстегнуть, поскольку никаких застежек не было, и выскользнуть из них не представилось возможности – они упирались в мои телеса. Пришлось забираться в душ вместе со всей этой амуницией.

Оказывается и «подмывание» имеет свои особенности. Я смыл с промежности свои выделения, помыл волосы и лобок. Струйки воды упругими иголками давили на мою кожу, щекотали волосики, массировали губки. При желании это и в самом деле возможно было использовать в качестве возбудителя. Струи создавали пульсирующее давление во множестве точек одновременно.

В мужском обличии мой орган не был столь чувствителен к таким возбуждениям. А женская сущность более чувствительна, что позволяет получать удовольствие даже от простого поглаживания. То же касается и груди. Мужчина практически не обращает внимания на свою грудь. Однако соски имеют повышенную чувствительность, но они сливаются с торсом. У женщины грудь выдается вперед, привлекая всеобщее внимание. Ее ласкаю взглядами, рукам, губами, языком. И чувствительность повышена. Это я испытал сам.

Да что со мной? Я что - опять хочу кончить в этом женском облике? Прямо в душе? Нимфоманка чертова. Надо выбираться отсюда.

Выключил душ, обтерся полотенцем. Оно было большое. Вспомнив кинематографические традиции всех женщин, обмотался им вокруг себя. Грудь оказалась прикрыта, а вот женская потаенка, осталась снаружи. Надо будет взглянуть на себя в таком виде.

Наставницы не было поблизости, и я прошел обратно в комнату. Как я и ожидал, вид у меня был весьма сексуальный - хоть сейчас иди сниматься в порнофильме.

– Ты уже? – вошла в комнату Адари. – Начинаешь осваиваться? Это хорошо. Вот твоя одежда.

Она положила на постель одежду, которая была на мне, когда я отправился в это путешествие. Но прежде чем я успел ее взять, Наставница добавила.

– Нам надо сделать еще одно маленькое дело. Подойди ко мне.

Что на этот раз? Продолжение вечеринки? Но в руках у Адари оказался простой матерчатый метр. Наставница раскрыла полотенце, вновь обнажив мое тело. Быстрыми точными движениями она стала измерять мои пропорции.

– Зачем это? – поинтересовался я.

– Достану тебе одежду. Будешь комфортней себя чувствовать и учиться все это носить. – Она спрятала метр. – Вот и все. Это твоя комната. Когда бы ты не пришла, все здесь для тебя.

Такая постановка вопроса вызывала неприятные мысли.

– А это часто будет происходить?

– Ты имеешь ввиду трансформацию? Не знаю. Я с таким не сталкивалась. А в известных случаях хозяева уже умели контролировать эти процессы.

– Значит, это может произойти в любой момент?

– Может. Тогда ты приходи сюда и будешь здесь дома.

– Спасибо. Уж лучше не пользоваться таким моментом.

– Время нас рассудит. Есть хочешь? Что-нибудь выпьешь?

– Поздно уже. Надо возвращаться.

Наставница встала и направилась из комнаты.

– Скажешь, когда будешь уходить.

– Хорошо.

Оставшись один, я сконцентрировался, нашел выход на атрибуты и отдал приказ. Мое тело начло меняться. Не было ни плохого, ни хорошего ощущения. Это было до жути непривычно, когда твое тело шевелится само по себе. В движении была каждая частичка. Потом потемнело в глаза, и я полностью отключился от внешнего мира. В таком состоянии я был, наверное, пару секунд, потому что когда восприятие вернулось, то, как ни странно, я еще стоял на ногах. Если бы процесс был долгим, тело просто свалилось бы на пол.

Теперь я был снова Валентином. Осмотр показал, что все мои особые приметы на месте. А вот атрибутом, которые носила Валь, что-то не наблюдалось. Даже странно – куда они могли подеваться? Если бы свалились при преображении, то должны быть на полу. Но кроме коврика, там ничего не было. Раз их нет на мне, то и ломать голову над их исчезновением не стоит. Я привычно натянул на себя одежду.

Кажется все. Больше меня здесь ничего не удерживает. Пора уходить, и чем быстрее, тем лучше.

– Адари! – позвал я. Она появилась через несколько секунд. – Я ухожу.

– До свидания Валь, – попрощалась Наставница со мной.

– Прощай, – пусть будет лучше так. Возвращаться сюда тем более в ближайшее время не было никакого желания. – Кстати, я не знаю, куда подевались все эти браслеты и цепочки, что были на мне. Их сейчас нет.

– Это атрибуты Вальрисы. Когда ты преображаешься, они тоже прячутся, но они постоянно с тобой. Они могут прятаться и по твоему приказу.

– Тогда я могу пользоваться ими и сейчас?

– Только будучи Вальрисой.

– Ну раз их нет – значит их нет.

Она проводила меня на выход. Ночной полумрак вновь окутал меня, когда я вышел из дома Сони–Адари. Преодолеть расстояние между нашими домами без особой спешки было легко и просто. Тихонько заходим внутрь, в свою комнату и в постель. Блаженная истома окутала мое тело. К лешему все эти преображения и трансформации, будем спать. Хорошо быть самим собой…

Интересно, а что там поделывает Валь…?

* * *

Утро встретило меня обычным маминым голосом. Привычные процедуры умывания, завтрака и сбора в школу, ничем не отличались от повседневности. И поскольку следов вчерашних приключений, кроме воспоминаний не имелось, то я «мудро» решил, что это очередной сон. А все мои хлопоты шли своим чередом.

Школа промелькнула, как опостылевшая рутина. На сегодня никаких экстренных дел не было. Наша компания разбрелась по домам. Пока мы с Оксаной шагали рядом, я нередко ловил себя на том, что разглядываю ее фигурку, манеры, поведение, т.е. обращаю внимание на все, что она делала. Такое повышенное внимание не осталось не замеченным. Оксана чуть ли не сияла и при прощальном ритуальном поцелуе мы потратили больше время на этот процесс. Причем я сумел немного ее обнять, но она мягко вытекла из моих рук. Как же они могут вот мягко, ненавязчиво подчинять мужиков своим прихотям?

– Ты сегодня, какой то особенный, – подметила Оксана.

– Разве это плохо? – поинтересовался я.

– Нет, что ты, – спохватилась она. – Больше молчишь и все смотришь и смотришь на меня.

– Обещаю, что в следующий раз заболтаю тебя до смерти, – отшутился я.

– Дурачок, – повеселела Оксана.

– Деревенский?

– Деревянный. Вечером зайдешь?

– Приду алгебру списывать, – пообещал я.

– Так я тебе и дала. Сам решать будешь, а я помогу, – это она беспокоится о моей учебе.

– Если ты будешь помогать, то я буду думать не об алгебре, а о тебе.

– Развратник.

– Закоренелый.

– Ладно, иди уже, а то совратишь меня.

Мы рассмеялись. Она побежала к себе домой.

Дома делать было совершенно нечего. Обед из холодильника и уроки заняли всего два часа. После этого я забрался на диван, взял книгу и попытался читать. Однако на этот раз сюжет не захватывал меня. В голову постоянно лезли воспоминания вчерашней ночи. Надо было, куда то все это пристраивать в своей голове и решать, что делать со всем этим дальше.

Во-первых, надо как-то определить сон это или явь. С этой целью пришлось провести детальный осмотр моего тела. Никаких следов не обнаружилось. Ни старых, ни новых. Если использовать извечный мужской прагматизм, такое действительно может только присниться. Фактов подтверждающих обратное – не наблюдалось. Тогда откуда все эти впечатления от удовольствия быть женщиной? Или я постепенно схожу с ума?

Наверное, надо поменьше подсматривать. Да, а где же шишка от удара? Лоб чистый, ничего не болит. Пора прекращать заниматься фантазиями, а переходить к реалиям. В реалиях числилась Оксана. Сунув алгебру в пакет, направляем стопы к своей пассии.

Дверь открыла мама – добродушная, веселая женщина. Она прекрасно осведомленна о наших отношениях с Оксаной, но не препятствует нам.

– Здравствуй, Валик! Проходи. Она ждет тебя.

– Здравствуйте, Светлана Александровна.

– Оксана! Твой принц пришел! – как обычно подшучивает она над дочкой.

– Мама! – выскакивает возмущенная Оксанка из своей комнаты. На ней сейчас маечка и спортивные штанишки. Смотрится вполне импозантно. – Проходи, Валик.

– Идите, грызите гранит науки! Только не путайте его друг с дружкой, – снова смеется женщина и отправляется на кухню.

Оксанка провожает мать испепеляющим взглядом, пока я прохожу мимо нее в комнату. Дверь закрывается, отгораживая нас от внешнего мира и посягательства на наше уединение.

Удостоверившись, что домашнее задание по алгебре у меня в зачаточном состоянии, садимся к столу и начинаем терзать примеры.

– Надо решать через интеграл, – подсказывала она.

– Сам знаю.

– Так чего ты ждешь?

– Не выделывайся, дай списать.

– Решай, пока я добрая.

– Зануда!

– Двоечник!

– Не двоечник, а хорошист.

– Все равно двоечник. Не знаешь элементарных вещей.

– Я то алгебру выучу, а вот занудство не исчезнет.

– Ах, так?! Ты сейчас получишь, – схватив злополучную алгебру, Оксанка бросилась на меня. Пришлось уворачиваться и прятать голову, чтобы сия драгоценная часть моего тела не пострадала. Но Оксанка и не думала останавливаться. Тогда я сгреб ее в объятия, и мы рухнули на диван.

Она сразу притихла и посмотрела на меня. При этом никуда не вырывалась. Прямо перед моим лицом находилась такая аппетитные губки, что я не выдержал и от всей души провел по ним языком. Оксанка немного отстранила голову и прищурила глаза.

– Подлизываемся? – она устраивается на диване поудобнее, подтягивая под себя ноги. При этом не прекращает облокачиваться об меня.

– Пробуем на вкус.

– И… – интересуется она.

– Вкусно, – признаюсь я.

Наступает пауза. Оксанке это нравиться. Она ждет продолжения. Мне тоже хочется этого, но с большим размахом.

– Сделай алгебру, а потом будешь подлизываться, – ставит она условия.

– Это не честно, – возмущаюсь на этот раз я. – Давай сначала побалуемся, а потом я спишу алгебру.

– Фиг тебе.

В противовес тону и словам Оксанка не отстраняется от меня ни на миллиметр.

– Я уже давно думаю, если губки у тебя такие сладкие, то какая должна быть грудь, – бросаю пробный камень.

– Совсем сдурел?

– Обещаю сделать алгебру самостоятельно.

Это мы ложем сыр в мышеловку. Оксанка «обнюхивает» его - решает, как поступить в такой ситуации.

– Что вы там шумите? – донесся голос мамы Оксаны.

– Этот тип пытается меня совратить, – наябедничала моя девочка.

– Не подставляйся, тебя никто трогать не будет, – дает совет Светлана Александровна.

– Слышал? – спрашивает Оксанка меня.

– Ну-у, если ты не хочешь чтобы тебя трогали, – отстраненно говорю я.

– Извращенец.

– И маньяк.

Пауза. Оксанка встает и направляется к дверям

– Иди, делай алгебру, – и оставляет меня одного в комнате.

Сыр оказался вкусным. Сработала ли мышеловка, вот в чем вопрос? По нашим подсчетам - что-то должно произойти. Надо срочно делать эту чертову алгебру.

Первый пример сошелся с ответом на второй попытке, второй – после четвертого исправления. Осталось еще два примера, а Оксанки нет. Что она там делает? Подмывается что ли? Стоп это откуда взялось? В памяти всплыли слова Адари «Любая девушка должна быть чистой и опрятной, как перед, так и после секса». Да пошла она… Лезет в голову, когда интегралы решать надо.

Оксанка вернулась, когда я заканчивал последний пример.

– Ну что, Лобачевский? Решил? – подначивает она меня.

Мой взгляд отмечает изменение во внешности девушки. Вместо прежней маечки на ней розовенькая рубашечка с перламутровыми пуговками, которые уже хочется начать расстегивать. Мышеловка захлопнулась. Ура!!! Будет нам сегодня сметана для кота. Тем более что под рубашечкой аппетитно топорщатся сосочки. Следовательно, мы без бюстгальтера, а еще кричат, что это я развратник.

– Заканчиваем, – докладываю я.

– Сейчас проверю, – она садиться напротив. Вдвоем заканчиваем злополучную алгебру. Наконец книжка и тетрадка закрыты, и я вздыхаю облегченно.

– Прошу обратить внимание, что я самостоятельно сделал задание, – звучит мое заявление.

– Если бы всегда делал, то не бегал бы списывать и не краснел бы у доски, – бросают мне.

– Где моя награда? – вкрадчиво спрашиваю я.

Вместо ответа мне показывают остренький розовенький язычок.

– Поймаю - укушу, – обещаю я этому язычку.

– Сначала поймать надо, развратник.

– Вот сейчас и поймаем.

Начинаем бегать по комнате вокруг стола. Патовая ситуация. Для задора мне показываю разные рожицы и язык. Что ж, делаем отчаянный бросок, и хватаем Оксанку за талию. Та заливается смехом и чуть ли не провисает у меня на руках. Значит, идти сами не хотим. Мы не гордые, мы отнесем. Обнимаю и подхватываю ножки. Она замирает, ложит руки мне за шею, позволяет отнести себя на диван. Не выпуская из рук добычи, я сажусь на это удобство с подушками. Оксанка оказывается у меня на коленях. Ножки свешиваются, головка на плече, глазки смотрят на меня, губки приоткрыты.

Целуемся долго и упоенно. Практики по этому поводу у нас хватает. Ложем ладошку на грудь. Оксанка чуть-чуть вздрагивает, смотрит на меня ожидающим взглядом, но не противиться. Значит согласна. И как далеко мы можем зайти?

Легкое пожатие ладошкой, скольжение по ткани… под рубашечкой действительно ничего нет. Пальчики поглаживают грудку, нащупывают сосок, сдавливают его. Это должно быть ей приятно, сам знаю. Оксанка положила головку на мое плечо и смотрит в глаза. Что-то в ее взгляде новенькое, волнующее. А рука продолжает ласкать грудь. Через ткань получается по особенному - должно ощущаться трение ткани об кожу. Перетекаем с одной груди на вторую и начинаем воздействовать на нее.

Дыхание Оксанки начинает изменяться. Пронимает. А каково мне? Мой боец давно уже в готовности номер один под тяжестью попки девушки. А мне приходиться обходиться только руками и то в пользу Оксанки. Наконец мои пальцы находят пуговки. Сейчас посмотрим, куда можно зайти. Расстегиваю одну… Девушка закрыла глазки. Вторую… третью… Уже можно попробовать добраться до обнаженного тела. Лучше еще одну.

Вот теперь ладонь скользнула под ткань, обхватывая теплый упругий бугорок. Оксанка только вздыхает и продолжает сидеть не шевелясь. Ну подожди. Сейчас мы тобой займемся, проймем всю до кончиков ушей. Пока ладошка и пальчики трудиться над обнаженной грудью, начинаю мелкими поцелуями ласкать лицо Оксанки. Она только поворачивает его, подставляется. А сосочки то уже топорщатся. Значит заводимся. Это хорошо, это даже очень хорошо. Запретный вкус становится все сильнее и соблазнительнее. Так дойдем и до финальной сцены.

Пора переходить к более откровенным сценам. Приоткрываю рубашечку и смотрю на прелесть, которая была там скрыта. Очень даже красиво и возбуждающе. Выгибаюсь в знак вопроса, но все-таки достаю до соска губами. Легонько втягиваю его в себя, а потом пускаю в дело язычок. Это ей должно понравиться, когда по краешку соска проходит давление пальца, а язычком со своей смазкой – еще эротичней. При этом еще сдавим грудку. Оксанка отстраняется, давая тем самым мне свободу движения и подставляя грудь под ласку. Давление на руку, которой я ее обнимаю, возрастает. Потерпим. Зато теперь можно и до второй груди добраться. Язычком поиграть с остренькой вершинкой, лизнуть пятнышко, пройти по его контуру. Откроем шире ротик и попробуем захватить мякоть груди.

Не ослышался ли я? Оксанка кажется застонала. Вот то-то девочка, будешь знать, что такое мой язычок.

– Идите кушать, математики! – раздается из-за двери голос мамы.

Секунда и Оксана рядом со мной, а не на коленях и уже застегивается. Я сижу прямо, руки на диване.

– Сейчас, – отзывается девочка. Выдержки ей не занимать: голос ровный, словно ничего и не было.

Мы сидим, молча смотрим друг на друга.

– Изверг, – говорит моя девочка и впивается в меня поцелуем. На этот раз, это не так долго, зато как энергично. У меня даже дыхание перехватывает.

– Я еще и не такое умею, – довожу до ее сведения.

– Обойдешься пока. Пошли кушать, – Оксанка подает пример, встав с дивана и направляясь в столовую.

Откушали мы, скромненько, но со вкусом. Оксанка вела себя, как ни в чем не бывало, только вот ножка ее как будто прилипла ко мне, все трется и трется под столом. А мне сейчас надо собираться. Традиция уже такая: позанимались, покушали и расстались. Потом встречаемся на улице. Но на это раз Оксанка отказалась выходить, а в глазах тревожное беспокойство. Нет, так нет. Собралась снимать напряжение? Мне тоже надо разрядку устроить, а то штаны могут порваться.

* * * * *

День закончился без проблем. В виду отсутствия возбудителей, напряжение внизу живота снялось само собой, оставив легкий зуд, что было вполне терпимо. По ТВ показывали интересный фильм, так что до кровати я добрался уже довольно поздно. Свет у Сони отсутствовал, поэтому продолжение сериала по воспитанию подрастающего поколения сексуальным играм не последовало. После Оксанки вообще-то не очень и тянуло подглядывать на таком расстоянии.

Приняв очередную порцию снотворного в виде пары страниц из книги, потушил свет и погрузился в сон, полный воспоминаний о мягкой, шелковой груди Оксанки.

Ночью проснулся оттого, что падал. Когда я рванулся в сторону, оказалось, что лежу у себя на постели. Приснилось. Я облегченно вздохнул, поправил подушку, повернулся на бок и замер. Рука рванулась к волосам а потом и к груди. Так и есть, опять произошло превращение. Я сел в постели и откинул одеяло – девка.

Все было на месте: груди, лобок, пещерка, длинные волосы. К тому же на моем теле красовались те самые украшения, которые я одевал вчера. Что за напасть такая? Все так хорошо начиналось. Приснился сон. Затем - незабываемый вечерок у Оксанки. А теперь я снова Валя. Хорошо, что еще никто сюда не идет и не видит всей этой прелести.

Если это не сон, то надо возвращаться. Есть время и средства. Надо успокоится и сосредоточится. Ищем точку контакта. Вот здесь должна она быть, здесь я ее находил. Раскрывайся же! Спокойно. Надо отрешиться. Вдох – выдох, вдох - выдох. Считаем до десяти. Раз… Два… Три…

Контакт. Поляна цветов, и где-то среди них тот самый лепесток. Протягиваю руку, отдаю приказ, и поляна плывет ко мне. Палец сам находит искомое. Картинка схлопывается и я чувствую, как начинает изменяться тело. Уже знакомые ощущения, провал восприятия и я вновь стал самим собой.

Облечение наполняет меня и я падаю на подушку. Неужели это правда? Все что со мной произошло прошлой ночью, мое сегодняшнее превращение, атрибуты, магия? Что мне со всем этим делать?

И тут я перепугался. Перепугался по настоящему. Пот выступил, чуть ли не по всему телу, мелкая дрожь сотрясала тело, дыхание перехватило. Теперь у меня будет постоянные проблемы с этой Вальрисой.

Что это? Природное явление? Новая технология? Фокус? Магия? Вчера Адари говорила о могуществе и магии. Я использовал магию для обратной трансформации. А что является причиной произошедшего? Черт… Не хватает информации. Надо будет поискать. Но где и что? Раз это магия, попробуем собрать данные в этой области, хотя их может быть много… Тогда надо искать по ключевым словам. Для начала это будут Вальриса, Адари, Зонган, Зора. Также, наверное, надо с кем-нибудь поговорить. С тем, кто хоть немного разбирается в этом, хотя бы с той же самой женщиной… знакомой Миши… как там ее… Вспомнил! Галиной Александровной.

Бороться с превращениями я могу. Адари меня научила. Пусть я только устраняю последствия, сгодиться и это. Узнаем подробности, справимся и с причинами.

Эти размышления успокоили меня. Чувство страха исчезло. Определенность и решительность в дальнейших своих действиях вселило надежду, что все разрешиться хорошо. На меня навалилась усталость, и сон забрал меня в свои объятия.

* * * * *

Оказывается о всех проявлениях магии столько много написано, что в этом может разобраться только сумасшедший или истинный маг. Правда, на сколько я понял, маги специализируются только в одной области или направлении. Такое обилие разносторонней информации, может охладить желание любого, кто в этом не разбирается. Я не разбирался. Поэтому изучать всю эту литературу не стал, а переключился на поиск по ключевым словам.

Как назло, по этому пункту ситуация была совершенно противоположна. Упоминания о необходимых мне именах, связанных с магией, оккультизмом и прочими паранормальными эффектами не наблюдались вообще.

Но на этом сюрпризы не закончились. В школе Оксанка избегала меня, пребывая все время в обществе своих подруг. Но время от времени она бросала на меня взгляды, в которых сквозил немой вопрос. Надо было поговорить с ней, но после школы девчата сбежали вместе.

Беспокоиться по этому поводу я счел нецелесообразным и занялся более актуальными проблемами, а точнее поисками информации. Сначала библиотека, потом Интернет. К концу дня голова уже гудела, и я решил пораньше отправиться спать. На этот раз никаких превращений не было. И то хорошо.

На следующий день в школе все было без изменений, разве что, на меня с интересом смотрели как Оксанка, так и остальные девчата из их нашего тесного круга. К чуму бы это? Оксанка поделилась своими впечатлениями? Вполне возможно. Но зачем? Вызвать девчонок на откровенность не удавалось. Как и все представительницы слабого пола, они ловко уводили разговор в сторону. Во мне начало накапливаться раздражение. Я поймал на перерыве Мишку и уговорил поговорить его с Галиной Александровной о Вальрисе и ее «компании».

Во второй половине дня настроение не улучшилось. Девчонки, вновь смылись в неизвестном направлении. Напрашиваться в гости не хотелось, тем более ничего нового об этой Вальрисе я не узнал. Размышления о поведении Оксаны и неопределенность в вопросе превращений, мучили меня и вечером. Я сидел у себя в комнате, слушал музыку и хмурился. И тут я почувствовал, что сейчас начнется трансформация. Сначала я оцепенел, потом бросился к двери и заперся. В этот момент начался процесс. Удлинившиеся волосы волной упали на плечи, грудь потянуло вперед, а пах назад. Я с трудом удержал равновесие, схватившись за дверную ручку. Наличие опоры помогло, когда отключилось сознание. Когда вернулось восприятие, я уже был Валентиной.

Теперь я заметил, что хотя у нас с ней одно и тоже тело, но пропорции различны. Одежда теперь на мне выглядела мешковато. Если придется расхаживать в виде Вали, надо будет переодеться. Я прошелся по комнате в ставших великоватых тапочках по комнате. Ни одного зеркала. Вот что значит комната парня – отсутствует привычка любоваться самим собой.

Усевшись на кровати, я потянулся сознанием к своим атрибутам и инициировал обратный процесс трансформации. Эта операция становилось привычкой. Хорошо, что атрибуты действуют безотказно. Но вызывало беспокойство, что преобразование произошло не ночью. Следовательно, я могу попасться с этим делом в любой момент. Нашлось и кое-что полезное из сегодняшних превращений: я почувствовал начало. Это давало возможность хоть немного смягчить последствия внезапного проявления моих новых особенностей.

На третий день удача улыбнулась мне. Мишка сказал что, Галина Александровна хочет со мной встретиться около трех часов дня в одном кафе. Я знал это место, поэтому поблагодарил его и постарался отделаться от него под благовидным предлогом, чтобы у Мишки не возникли вопросы по этому поводу.

Честно говоря, на встречу я не рассчитывал. Мне казалось, что Галина Александровна просто передаст, где и как можно получить информацию или в какой именно области оккультизма искать.

Повезло и с Оксаной – мы вновь оказались с ней вдвоем по пути домой. На мои попытки доискаться причины ее поведения в предыдущие дни, она отшучивалась тем, что любопытство меня погубит и т.д.

В конце концов, я спросил ее напрямик.

– Ответь мне, женщина, я чем-то тебя обидел?

– Успокойся Валик, все хорошо.

– Может тебе не понравилось?

– В том то и дело что понравилось. Это меня и пугает, – призналась, наконец, Оксанка.

– Как это пугает? – не понял я

– К чему все это приведет.

Наконец то стало проясняться: она боится моих притязаний на более откровенные действия. Как говориться «и хочется, и колется». Покажем себя с лучшей стороны.

Выпятив грудь и приняв гордую осанку, положил руку на грудь.

– Леди, Вы видите перед собой честного рыцаря Галахада, который и не позволит никому обидеть вас. И будет годами ждать вашей благосклонной улыбки.

Это буффонада заставила Оксанку улыбнуться.

– Шут гороховый, – она слегка толкнула меня в грудь. – Я волнуюсь о другом.

– Я весь внимание.

– Придешь делать алгебру? – попыталась она спросить беспристрастно.

Смена темы немного озадачивала. Да и по алгебре не было таких уж сложностей. Значит, она хочет, чтобы я пришел. Может это и есть решение проблемы. Она боится себя? Того, что может позволить больше чем думает? Как уже говорилось - «и хочется, и колется»… Интересная получается «алгебра»…

Мы уже подходили к ее дому.

– Приду, – согласился я. Надо помочь Оксанке, а там посмотрим, что произойдет. Правда, надо будет быть осторожным вдвойне. – Только у меня в три дело одно. Как только закончу, сразу зайду.

Кажется, ей хотелось узнать об этом моем деле и как можно больше. А что я ей скажу? Я пока сам в потемках.

– Я подожду.

Бах! Такого я не ожидал. Открываются новые просторы в наших отношениях. Как все не вовремя. Или это всегда так: где-то теряешь, где-то находишь…

– Обязательно приду.

Ее лицо осветила улыбка. Так мы и расстались.

По дороге домой меня остановила Соня – Адари.

– Здравствуй, Валик!

– Здравствуйте …, – тут я замялся, не зная как ее назвать.

– Соня, – улыбнулась Наставница. – Надеюсь, ты не забыл, что меня зовут Соня.

В ее голосе звучало лукавство.

– Нет. Не забыл.

– Тогда почему не заходишь?

«Нужно мне это больно».

– Да пока не было возможности, – промямлил я, выдумывая причину на ходу.

– Тебе надо учиться.

– Хорошо, – согласился я. «Все хотят учить меня».

– Зора хочет тебя видеть.

«Хочется – перехочется. Какое ей дело до меня».

– Прямо сейчас? – попытался я съехидничать.

– Сейчас не получится, тебе надо подготовится.

– Как только - так сразу, мне надо идти, – не дожидаясь продолжения, я двинулся дальше.

– Приходи поскорей! – донеслось мне в спину.

«Как рак на горе свистнет».

Надо было кончать с этим. Но как? Может быть, Галина Александровна подскажет мне ответ.

* * * * *

На встречу я пришел за пять минут до назначенного времени. Как ни странно Галина Александровна уже ждала меня. С ней находился мужчина лет так под сорок, с неброскими чертами лица.

– Добрый день, Валик, – встретила она меня приветствием, когда я подошел к столику

– Здравствуйте, Галина Александровна, – отдал я дань вежливости.

– Познакомьтесь. Виктор Андреевич. Валик, – представила нас женщина. Мы с мужчиной обменялись положенными «добрыми днями». После этого я устроился за столиком на предложенном стуле.

– Очень интересные у тебя вопросы, – сразу начала Галина Александровна. – Сразу я даже не могла ничего сказать. Однако созвучие интересующих тебя имен потревожило ассоциативное восприятие. Я решила поспрашивать знакомых. Сначала, никто ничего не мог сказать, но потом посоветовали обратиться к Виктору Андреевичу. Его заинтересовали твои вопросы, и он попросил меня устроить вам встречу. Надеюсь, ты не против?

– Нет.

Что я еще мог ответить? Тем более если у этого типа есть какая-то информация.

– Я хочу спросить тебя, – начал Виктор Андреевич, – откуда тебе известны имена Зонгана и Вальрисы.

И как же отвечать на этот вопрос?

– Я прочитал в книжке… – начал я.

– Валентин, – мягко перебил меня мужчина. – Мне не хотелось бы придерживаться линии обмана и лжи. Если ты не можешь или не хочешь говорить правду, то лучше так и скажи.

Вот так то. Меня сразу уличили в неискренности и мягонько так направили на путь истины.

– Хорошо, – вздохнул я. – Я не буду вас обманывать. Но почему вы решили, что я лгу?

– Дело в том, что эти имена нигде не упоминаются.

– Как это?

– Это довольно щекотливая тема, – заметил Виктор Андреевич. – Похоже мы с тобой в одинаковой ситуации.

– Кажется да, – пришлось согласиться с ним.

– И как же мы поступим? Может, скажешь, почему тебя заинтересовали эти имена?

Надо идти на контакт. Иначе ничего так и не узнаю. Похоже, что больше нигде не найду информации. По крайней мере, этот Андреевич знает имена.

– Я столкнулся с одной проблемой, связанной с ними.

С минуту мы молчали, рассматривая друг друга. Галина Александровна с интересом следила за нами. Видимо, ее тоже заинтересовала тема, окутанная недомолвками с обеих сторон.

– Мне бы очень хотелось услышать о ней, – мужчина сделал паузу, ожидая моего ответа и, видя пассивность, добавил. – Но мы можем договориться с тобой об этом позже.

Я молча кивнул головой, в знак согласия.

– Я тебе кое-что расскажу, но надеюсь на взаимность, – продолжал Виктор Андреевич. – Мы касаемся темы, которая является одной из самых загадочных в нашем мире. Мало того – ее очень хорошо охраняют.

– Почему же вы решаетесь мне рассказать ее?

– Скрывать информацию от тебя не имеет смысла, так как тебе уже знакомы эти имена. Тем более что этой информации очень мало.

Что-то у него не срастается. Могли бы просто оставить меня с этими именами и не делиться знаниями. Тем более если эта большая тайна под десятью грифами секретности. Я набрался храбрости и спросил.

– Виктор Андреевич, вам не кажется, что вы что-то недоговариваете.

– У тебя цепкий ум, – согласился мужчина.

– Мне кажется, что, кроме того, откуда я все это знаю, вас интересует еще кое-что? – бухнулся я в воду головой вперед.

– Ты мне нравишься, молодой человек. Вместе с именами Зонгана и Вальрисы ты назвал еще два. О них у нас нет информации. Поэтому мы и хотим поговорить с тобой и насколько я понимаю, помочь тебе.

Ситуации становилась все интересней. Оказывается, я даже знаю больше них.

– Сначала немного об общем. В нашем мире существует Добро и Зло. Одним из проводников добра является Господь, создавший этот мир. Ему противостоит Великий мастер, известный как Князь Тьмы. Не будет его вспоминать к ночи. Все считают, что эти две силы двигают наш мир по нити мироздания.

– Вроде так, - согласился я.

– В тайных писаниях, еще до закрытия доступа религиозными силами нашего мира, сказано о существовании еще других сил. И эти силы столь же могущественны как вышеперечисленные.

– Я не слышал об этом.

– А это и есть тот самый секрет, который скрывается от всех.

– Почему?

– Представь себе, что произойдет, если появится сила нейтральная и к Добру и Злу.

А что может случиться? Ну, будет третья сила.

– Не знаю.

– Наш моральный мир поляризован. Как я говорил, есть Добро, и есть Зло. Все можно расценить, а именно - хорошо это или нет и если это плохо, то это нехорошо. Возникает очень удобная концепция: если ты не с Добром, то ты со Злом. Следовательно, всех кто не верит в то, что веришь ты, нужно считать врагом. Здесь нейтралитета нет. Достаточно доказать что ты не делаешь Добро, как сразу становишься пособником Зла. На этом построены религиозные течения, которые возникли позже всех. Они основаны на принципе, что Добро для многих есть Добро для каждого и наоборот. Следует отметить, что такой постулат присущ, как Добру, так и Злу.

В это время принесли кофе. Я не заметил, кто его заказывал, однако чашечек было три, и мне досталась одна из них.

– Теперь допустим наличие третьей силы, столь же могущественной как Добро и Зло, – продолжал Виктор Андреевич, после глотка кофе. – Во-первых: меняется подход к оценке: если ты не с нами, это еще не значит, что ты враг. В этом случае причастность к стану врага надо доказать. Во-вторых: у любого появляется альтернатива обращения, например, к Добру или к третьей силе. В-третьих: постулат «Добро для многих есть Добро для каждого» также становится неверным, потому что существует третья сила, к которой именно это Добро не относится. Тут начинается самое интересное. Встает вопрос о том, что такое Добро и что такое Зло по соотношению к третьей силы, для которой они ни то ни другое. В общем, все взаимоотношения усложняются на порядок.

Мужчина сделал глоток кофе. Я воспользовался паузой.

– Пожалуй, это сложно… на первый взгляд.

– Здесь ты прав, Валентин. Наличие множества сил было характерно языческим религиям. Люди научились жить с ними, находя компромисс между требованиями богов, своими желаниями и возможностями. Но такое многообразие мешает единовластию. Поэтому появились движения с полной моральной поляризацией, христианство, мусульманство… Принципы, заложенные в них, позволяют объединить большинство под эгидой одного. Такое построение было выгодно для того времени. Поэтому они стали вытеснять остальные, а потом и вообще объявили им войну по принципу «кто не со мной, тот против меня». Вот тогда-то наличие третей силы стало опаснейшей тайной.

– Невеселую картину вы нарисовали. Но как это все связано с теми о ком я спрашивал?

– Третья сила существовала. И не одна. Есть упоминания, что их было несколько. Точных данных нет. Известно, что для создания нашего мира была создана коалиция. В основу соглашения был положена возможность использования нашего мира в качестве так называемого «базового» мира.

Хоть одно знакомое слово промелькнуло в этом монологе. Об этом говорила Адари. «Вальриса послала свою матрицу в базовое поле, где она смогла бы реализоваться».

– Представителей одной из третьих сил являются так называемые кубисы. Нам известны имена некоторых из них, в том числе Зонгана и Вальрисы.

– А дальше? – вырвалось у меня.

– Я тебе уже многое рассказал. Если об этом узнают, у тебя будет много хлопот, как со стороны людей, так и оттуда, – мужчина сделал кивок вверх. Я не знаю, веришь ты мне или нет. Все становится слишком запутанным, когда начинаешь об это думать. А информацию об этом можешь найти разве что в секретных архивах Ватикана.

– А есть еще какие-нибудь сведения о Вальрисе… или Зонгане?

– Странно, что ты поставил имя Вальрисы впереди. Знакомство с данными об этом приучает делать это наоборот. Мне кажется, что общение с тобой будет нам обоим полезно.

Мягкая форма намека на толстые обстоятельства. Я рассказал тебе – теперь твоя очередь. Что же делать? Как все это рассказать? А ведь у них есть что-то еще. Упоминание о Зонгане и Вальрисе, похоже, не единичны, и скорей всего не в списке членов общества. Может использовать… гипотетическую ситуацию… как в случае с доктором? «Что бы вы сказали, если наблюдаются следующие симптомы…».

– Вальриса сейчас находится в базовом поле для своей реализации, – повторил я слова Адари.

Фигуральные слова «челюсть до пола» и «глаза на выкате» чуть не стали реальностью. Эта фраза просто шокировала Виктора Андреевича. Он одним глотком допил свой кофе и со стуком поставил чашечку на блюдце. Получается, не только вы можете удивлять других.

– Можешь сказать, где она?

«В базовом поле, дурак» хотелось сказать мне, но я понял, что мужчина имеет ввиду другое: «Где в нашем мире сейчас находится Вальриса».

– Не сейчас, – замялся я. Виктор Андреевич вопросительно посмотрел на меня и спросил о другом.

– Хорошо, Валентин. А кто такие Зора и Адари?

На это я мог ответить с легким сердцем.

– Зора – мать Зонгана.

– А Адари?

– Наставница Вальрисы.

Наступила пауза. Виктор Андреевич не спешил спрашивать дальше, а я не стремился выдавать из себя информацию. А что бы избежать расспросов надо начинать это делать самому.

– А какая связь между Вальрисой и Зонганом?

Теперь мужчина не спешил отвечать мне. Если дальше будет продолжать в таком направлении наш разговор зайдет в тупик.

– У меня будет к тебе просьба, – обратился он ко мне. – Давай пока остановимся. Я уверен, что нам есть чем обменяться в дальнейшем. Нам просто необходимо обдумать услышанное. Сделаем это в следующий раз. Вот тебе моя визитка. Если у тебя не пропадет интерес, милости прошу.

Я спрятал визитку в карман. Пожалуй, он прав. Мне тоже необходимо все обдумать. Этот мужик просто набит экзотической информацией и, судя по всему, она отражает истину.

– У тебя очень интересная аура. Она изменилась с тех пор, как мы с тобой встречались в последний раз, – заметила Галина Александровна.

У меня все сжалось внутри. Сейчас они могут обо всем догадаться. Но Виктор Андреевич, ничего не сказал, а молча протянул мне руку для пожатия. Я с удовольствием ответил на этот жест.

– Надеюсь, мы вскоре увидимся, – сказал он на прощание.

– Мне тоже так кажется, – ответил я. – До свидания, Галина Александровна.

– До свидания, Валик.

* * * * *

– Здравствуйте, Светлана Александровна.

– Проходи, а то она уже заждалась тебя.

На этот раз Оксану позвать она не успела. Та сама выскочила из своей комнаты. На ней была желтая блузка, короткая гофрированная юбка, узорные чулочки и туфельки на высоком каблуке.

– Вы куда то идете? – поинтересовалась мама. – Возле зеркала крутилась два часа.

– Мама! – вскрикнула моя прелесть.

– Все. Передаю тебе Валентина с рук на руки. Только не замучай его. Видишь, какой бледный.

– Никто его мучить не собирается. Идем.

Оксана схватила меня за руку и чуть ли не волоком потащила в свою комнату. Мама с улыбкой провожала нас взглядом.

– Мы куда то идем? – поинтересовался я в свою очередь.

– Нет. Будешь делать алгебру.

– А зачем такой парад?

– А тебе какое дело? – надулась вдруг Оксанка.

С чего бы это? Смутное подозрение зарождается у меня в мозгу.

– Тебе идет. Ты так красиво смотришься.

– Правда? – вновь расцвела она. – Тебе нравиться? – и она обернулась вокруг оси, показывая себя со всех сторон. Выглядела она великолепно. Настоящая женщина.

– Я потрясен твоей красотой.

– Врешь, – решила она, но продолжает улыбаться.

– Честное пионерское.

– Тем более врешь. Садись алгебру делать.

Вот такая алгебра. Я покорно устроился за столом. Оксанка присела на этот раз не напротив меня, а рядом. Да так что касалась меня своим боком. Сквозь ткань одежды я чувствовал тепло ее тела: плечо, бедро. Похоже ее это нисколько не смущало.

Оксанка заставила меня решать алгебру самому, контролируя при этом процесс. Примеры были на повторение и не такие уж сложные. С ними я справлялся легко. Когда остался последний, Оксанка заявила, чтобы я решил его сам, а потом она проверит. Сам так сам. Спору нет.

– Готово, – возвестил я, когда записал ответ в тетрадь.

– Неси сюда, – потребовала Оксана.

Она сидела на диване в уголке, поджав ножки и выставив свои соблазнительные коленки. Туфельки стояли аккуратно рядом с диваном. В своем наряде Оксанка выглядело впечатляюще. Мой дружок зашевелился, отмечая привлекательность ситуации.

– Садись, – хлопнула она ладошкой возле себя. – И давай тетрадь.

Я приземляюсь рядышком, протягиваю ей тетрадь.

– Держи, инквизитор.

Не отреагировав на колкость, Оксанка углубляется в изучение моих каракулей. Мне же делать было нечего, как рассматривать коленки в чулочках. И как они умудряются туда еще узор нанести? Я пальцем начал водить по завитушкам на ножках Оксанки. Скольжение подушечки пальца по ткани чулка было приятным. И не только мне. Осанка никак не отреагировала на это, а следовательно… Я осмелел и задействовал большее количество пальцев. На этот раз Оксанка, не отрываясь от моей тетради, накрыла мою руку своей. Ее ладонь обхватила мою и приподняла.

Я думал, что она просто отстранит руку, но она, не отпуская ее, потянула мою ладонь к себе. Вот это что-то новенькое. Моя ладошка накрыла грудь девушки. Тем более, что она сама направила меня туда. Кажется, у меня появилась работа. Раз пошла такая песня, мы будем стараться за десятерых. Милая моя Оксаночка еще пыталась делать вид, что проверяет решение примеров, но при этом никак не противилась, когда я начал поглаживать ее упругую грудь.

И на этот раз она не одела бюстгальтер. Эдак она вообще перестанет носить нижнее белье. А оно иногда выглядит так возбуждающее. Но нам оно сейчас ни к чему. Я глажу Оксаночку по привлекательным бугоркам, повторяя их контуры, а потом начал понемногу сжимать своей ладошкой. Ткань блузочки добавляет пикантности моим ласкам. Пора усиливать воздействие. Обхватив грудку, большим и указательным пальцами нащупываю сосок. Он уже возбудился: остренький упругий бугорочек пружинит под моими движениями.

Мои ласки все-таки не проходят бесследно. Оксаночка уже не пытается выглядеть равнодушной. Тетрадка опустилась на коленки, а она смотрит на меня внимательным полузатуманенным взглядом. Своим бездействием она разрешает делать с ней что угодно.

Проверим. Когда под моей рукой проскальзывает пуговка, я останавливаю движение ладони и начинаю ее расстегивать. Никакого ограничения. Расстегиваю вторую пуговку… молчаливое непротивление. Я почти полностью расстегнул блузку Оксаночки, а она только прикрыла глазки. Похоже, у нас сегодня пиршество Вакхов – Оксаночка решила получить удовольствие и отдается в мои руки. Будем надеяться, что они окажутся умелыми.

Возбуждать обнаженные грудки Оксаночки тоже приятно. Я ощущаю шелковистость ее кожи, мягкость плоти, ее тепло. Мои движения становятся все более уверенными. Как никак, а возбуждение девушки передается и мне. Я словно сам чувствую эту приятную ласку в области груди. Вот, пожалуй, когда бы пригодился бы опыт Вальрисы. Можно точно отработать все воздействия на женскую сущность, прочувствовать все самому.

Раздвигаю полы блузки, раскрываю грудь Оксаночки. Она, угадав мои намерения, откидывает голову назад на подушку дивана. В результате этого движения грудь подается вперед, еще больше раскрываясь передо мной. Оксаночка не стесняется своей обнаженности или же прекрасно с ней борется. Возбуждение помогает в этой борьбе. Моя рука уже скользит не только по грудкам, но и между ними доходя до ее шейки и вниз почти до живота. Дыхание Оксаночки учащается, губки приоткрыты. Ей хорошо. Это же прекрасно!

Наклоняюсь к ней и касаюсь языком соска, этой упругой вершинки и источника наслаждения. А вот такое воздействие я оценить не могу. Язычок теребит сосок, смазывая его слюной, от которой тот начинает блестеть. Не удержавшись, целую эту прелесть, начинаю облизывать не только сосок, но и грудь. При этом чередую прикосновения языком и губами.

Еле слышный стон доносится до моего слуха. Неужели это Оксаночка? Усиливаю натиск, одариваю лаской и вторую грудь. При переходе от одного холмика к другому целую впадинку между ними и уловил второй еле слышный стон девушки. Я и сам получаю удовольствие от этих ласк, так что это у нас взаимно. Поэтому будем доставлять приятное друг другу.

Мот ласки становятся смелее. Я уже втягиваю сосок в рот, имитирую сосательные движения. Очередной полустон подтверждает правильность моих действий. Вдруг рука Оксаночки ложится мне на голову. Она одобрила мое поведение. «Лед тронулся господа присяжные». Воспользуемся плагиатом, поскольку он отражает истинное положение вещей. Мне хочется обнять Оксаночку, прижать к себе, но я боюсь, что это будет преждевременно.

Непроизвольно мои губы расходятся, выпуская сосок. Чтобы не дать ему выскользнуть прижимаю его зубами. Оксаночка чуть не выгнулась дугой, вдавила мою голову рукой, не позволяя оторваться, и застонала хоть и негромко, но сильнее чем раньше. Оказывается это очень возбуждающе. Примем этот прием на вооружение. Сейчас поцелуем вторую грудь, пройдемся язычком по соску, втянем в ротик, а затем нежно прикусим. За это получаем еще один стон.

Продолжаем в том же духе. Но Оксаночке этого мало, она находит мою руку и тянет ее вниз. Куда это? Вдоль тела, к юбочке, на чулочки и … Пытаемся задрать юбочку? Подымаю взгляд на девушку. Шумное дыхание, губка прикушена. Она возбуждена до предела.

Я уступаю Оксаночке и проникаю рукой к ее лону. Там я нащупываю трусики между обнаженными ножками. Значит все-таки чулочки, а не колготки. Готовились заранее? Оставим вопрос открытым.

Ножки сжаты, что затрудняет доступ к самому интимному месту. Но когда моя рука коснулась бугорка, Оксаночка шевелится. Она немного поворачивается и выпрямляет одну ножку. В результате я получаю полный доступ к источнику наслаждения.

Работаю на два фронта. Ласкаю грудь и поглаживаю трусики. Они влажные. Мои пальцы проникают под ткань. Чувствую, как они смачиваются смазкой Оксаны и свободно скользят по ее коже. Здесь мы уже знаем что делать. Проходили.

Сдвинув ткань трусиков в сторонку, начинаю возбуждать ее бугорок. Оксаночка продолжает постанывать. Теперь это не единичные приглушенные стоны, а периодичны вполне отчетливые проявления возбуждения. Пальчики скользят вокруг бугорка клитора, по губкам - и по кругу и посередине, немного раздвигают плоть. Возвратимся к бугорку, аккуратненько помассируем его, потом снова к губкам.

Оксаночка пытается раздвинуть ножки шире, но мешает юбочка. Сексом мы вряд ли займемся, а вот приласкать ее придется по полной программе, тем более что она сама того хочет. Палец соскальзывает по губкам, раздвигает их и входит в плоть девушки. Оксаночку словно дергает. Она сжимает ножки, вся напрягается, а мои пальцы сдавливают мышцы вагины. Через секунду девушка расслабляется, вновь раскрываясь для моих ласк.

Повторяем свои движения и смелее входим в лоно Оксаночки. Теперь на мои проникновения она реагирует только внутренними мышцами, что затрудняет мои движения. Но мы не останавливаемся, а даже наоборот усиливаем темп. И Оксаночка не выдерживает.

Она словно взрывается. Грудь взлетает вверх, рука вдавливает мой рот в сосок, ноги сжимаются, задавливая мою руку, палец сдавливается внутри, протяжный стон прорывается сквозь стиснутые губы. Я замер ошеломленный такой реакцией и вдруг понял: у Оксаночки самый настоящий оргазм. Оргазм, который она получила от меня.

Жду, когда ее отпустит. Когда она начинает расслабляться, продолжаю медленно ласкать. Это должно дать ей разрядку после оргазма, стать переходным мостиком. Оксаночка тянется ко мне. Прикрыться она даже не подумала, распутница. Обнимаю мою драгоценную и прижимаю к себе. Оксаночка подается навстречу, ее коленки обтянутые колготками на моих ногах, ручки на шее, губки раскрыты. Целуемся страстно и упоенно.

Хорошо, что она получила удовлетворение. А мы как-нибудь пока перебьемся. В дальнейшем это может быть проблемой… но если события будут развиваться подобными темпами, то все будет нормально.

– Вот как ты решаешь алгебру? – говорит она, а на лице радостно-стеснительный вид.

– Результат удовлетворительный? – спрашиваю в свою очередь.

– Да, – и укладывает головку мне на плечо. – Мне так хорошо.

– Я рад за тебя.

– Я, наверное, развратная? – все также улыбаясь, спрашивает она.

– И распутная, – целую кончик ее носа.

– Мне нравиться это, – признается Оксаночка.

– И мне тоже.

– Змей-искуситель, – теребит она мою шевелюру. – Совратил бедную девочку.

– Тем более что она была совсем не против.

– Мне кажется, что с тобой я готова на все.

На что это намекает моя радость?

– Серьезно? – спрашиваю я. Оксаночка молчит, только ресницы моргают в знак согласия. – Я без ума от тебя. Ты действительно этого хочешь?

– Я хочу это с тобой, – шепчет она на ушко.

– Ты не оставляешь мне выбора. Надеюсь не сию минуту?

– А ты хочешь сейчас?

Ее вопрос вводит меня в растерянность. Заняться сексом с ней сейчас? На самом ли деле она готова на это или говорит под воздействием момента? Если – последнее, то надо бы воспользоваться моментом. Но в данных условиях… без подготовки… когда дома родители…

– Хочу, но, наверное, надо подождать.

– Почему?

– Ты мне нужна вся целиком. Чтобы я мог насладиться каждой клеточкой твоего тела. Чтобы ты получила еще большее удовольствие от нашей близости. Чтобы мы не озирались на дверь и не спешили, а наслаждались…

– Искуситель. Я же не дождусь.

– Обещаю, что займусь тобой по полной программе. Ты будешь у меня на седьмом небе.

– Я уже на седьмом небе.

Мы вновь целуемся. Тетрадка по алгебре как упала, так и лежит возле дивана никому не нужная.

* * * * *

Домой я явился поздно. В голове все время крутилась сцена с Оксаночкой. Это были приятные воспоминания. Но еще больше распаляли меня размышления о перспективах наших отношений. Хотелось доставить ей максимальное удовольствие, но как ни прискорбно - практики у меня было маловато. Как пополнить свою копилку опыта я не знал. Общая теоретическая подготовка по поводу половых отношений не всегда приносила желаемый результат на практике. Для этого необходимо было знать, что происходит с ней, где и как можно возбудить ее до безумия, что приносит ей максимальное удовольствие…

Но ведь у меня была такая возможность! Я ведь могу все это прочувствовать сам, чтобы потом реализовать с Оксаночкой. Для этого мне необходимо было стать той самой Вальрисой, от которой я бежал. Ведь можно было попробовать, а потом возвратиться обратно. Я же все равно буду превращаться в девчонку, почему же тогда не использовать представившуюся возможность. Просто не надо панически к этому относиться и тут же осуществлять трансформацию.

Такой ход моих мыслей привел к тому, что я уже не боялся преобразования, а даже наоборот – я стал ожидать его. То, что оно произойдет, не вызывало никаких сомнений.

Я закрыл дверь в свою комнату, забрался в постель и стал просто ждать. В очередной раз я на практике почувствовал, как это тяжело – ждать, когда тебе хочется, чтобы это произошло немедленно. Я крутился в постели, пытался считать слоников на лужку, думал об Оксанке.

Окно у Сони – Адари было освещено. Наверное, она ждет, когда я к ней приду. Пусть ждет, хотя она тоже может меня научить, что делать с девчонкой для получения удовольствия. Интересно, на что вообще можно пойти ради Оксаночки?

Приближение превращения я определил безошибочно. Это должно произойти через несколько секунд, отметило мое сознание, и тело напряглось от этой мысли. Уже знакомое чувство преображения, отключения контакта с внешним миром - и я вновь в своей комнате лежу на постели. Только теперь я уже девочка. Вальриса.

Посмотрим, чему мы можем научиться. Я лежал на постели в одних трусах. А в чем я мог быть, будучи Валентином? Это должно было выглядеть смешно: девушка в мужских семейных трусах. Я привстал и посмотрел на себя Вид не лучший, но за неимением лучшего походим пока и в этом. Правда есть альтернатива, снять их вообще.

С чего начнем осваивать женское существование? Я потрогал свою грудь – небольшие холмики, почти такие же, как и у Оксанки. Это хорошо. Значит, условия будут максимально приближенными. Никаких особых ощущений не было, тем более что некоторый опыт нахождения в таком образе у меня уже имелся.

Я решил пройтись по комнате. Все тоже самое, кроме колебаний груди. Чем мягче шаг, тем меньше колебания. Зависимость, математик. Наверное, для этого нужно одевать бюстгальтер или в просторечии лифчик. Этого предмета женского туалета у меня не было, поэтому проверку своей догадки мы отложим на потом. Что еще?

Я сделал несколько кругов по комнате, потом перешел к различным упражнениям. Тело как тело и потеть начинает от нагрузки. Стоп. Надо заканчивать с этим. Мне не хватает еще всему вспотеть. А может всей? Стоит ли мне думать о себе как о девчонке? Если я хочу чувствовать себя ею, то… наверное действительно надо думать как она. Может это принесет мне пользу?

Значит, я могу все, что может она. С разминкой пока закончим и присядем отдохнуть. Интересно, почему все так любят усаживать девушек в позу с подобранными ногами? Попробуем?

Возвращаюсь к кровати и забираюсь на постель. Подушку положил к спинке… Ошибочка – надо «положила». Сейчас проконтролируем себя. Не спеша делаем дело и отмечаем как я будучи ею это делаю. Опустилась на колени, сдвинулась чуть вбок и ножки оказались поджаты рядышком, прислонилась спиной о подушку. Не очень то и удобно, но выглядит со стороны соблазнительно. Поменяем позу. Вытягиваю ноги. Тоже не очень удобно. Подтягиваю их к себе. Классическая поза со согнутыми ножками. Прекрасно. Перейдем к тому что я хотел… нет – хотела.

Снимаю трусы и остаюсь полностью обнаженной. Начнем изучать ласки женского тела.

Погладим грудь, сожмем ее ладонью. Приятно. Трогаем сосочки, чуть-чуть их придавим, и они уже встали. Да ты похотливая, Вальриса. Для проверки запускаю пальчик в промежность. Ощущение от поверхностного проникновения тоже возбуждает, а вот смазки еще мало. Как там в порнофильмах делают? Смачиваю слюной подушечки пальцев и начинаю скользить ими по своей плоти. Приятно. Мне действительно приятно.

От мест моих ласк расходится будоражащее чувство. Закрываю глаза, прислушиваясь к внутренним ощущениям, к приятной истоме от прижатой груди, от сжатого сосочка. Жалко, что я не могу почувствовать ласк язычка и рта. Может быть потом как-нибудь…

Ты действительно развратница. Вся горишь: пальцы уже быстро массируют губки и смазки хватает, а грудь приятно отяжелела. Вот бы меня сейчас приласкали, хотя бы та же самая Оксаночка. Но ведь я же девочка, почему с Оксанкой? Нет, пока что парня я с собой не представляю…, а надо бы… практики набраться…

Тело уже само требует ласк. Возбуждение мелкими мурашками проникает во все его уголки. До чего же хорошо. Палец проникает внутрь… о боже! Сжимается вагина, ножки сходятся, усиливая эффект и сам собой вырывается стон.

Я теперь не остановлюсь, я не смогу остановить эту волну наслаждения, этого проникновения в меня… Я двигаюсь вверх по дороге наслаждения, к вершине блаженства… Мне хочется чтобы он входил в меня сильнее и сильнее и ласкал мой бугорок с клитором… Пусть лучше вторая рука это делает… М-м-м… вот так… а вводить будем уже два пальчика,… М-м-м… они растягивают мою крошку… М-м-м… сильнее… М-м-м… быстрее… М-м-м…

Блаженство накрывает меня сверху и взрывается изнутри одновременно. Меня выбросило на вершину, и я вся озарена сиянием. Еще один шаг и я оторвусь от этой земли. Я теперь этого буду все время желать. Это моя вершина. Вот что испытывала Оксаночка. Вот почему ей хочет продолжения.

Наступает расслабление, все тухнет, но блаженство остается, наступает умиротворение и покой.

Я лежу вся сжавшись – так отреагировало тело на спазмы наслаждения. Не хочется шевелиться, убирать руку с лона. Надо полежать и насладиться своим удовлетворением, а остальное - отодвинем на потом. У нас еще много времени.

Не разжимаясь, укрываюсь одеялом и, свернувшись калачиком, отдаюсь на волю бездействия, которое укутывает меня… укачивает… убаюкивает…

* * * * *

Стук в дверь и голос мамы.

– Вставай Валик! Пора!

– Сейчас, мам, – бурчу я в полусне.

– Вставай, соня.

– Уже встаю.

Собираю себя в коленопреклоненную фигуру. Как тяжело просыпаться. С трудом встаю с постели и направляюсь к двери. Сознание начинает отмечать несоответствие: Во-первых, я без трусов. Забыл надеть? Во-вторых, волосы щекочут плечи. В-третьих,… Я же не трансформировался!

Я так и замер на полушаге. Быстрый осмотр показывает, что я действительно в женском обличье. Как же это я забыл?… Спокойней, еще есть время… Ра-аз, два-а, три-и… Тянемся к точке контакта, активируем картинку, вызываем трансформацию…

Вот и все. Теперь все в порядке, осталось только трусы натянуть и не нужно никакой паники. Дальше все пошла по обычному расписанию. И только когда я разговаривал с матерью, собираясь в школу, меня поразила одна мысль. Я ведь отвечал маме, будучи Вальрисой. Почему она не обратила внимания на изменившийся голос? То, что голос у меня менялся, я помнил четко. Так почему она не обратила на это внимания? Загадка.

Ушел я в школу, так и не решив этого вопроса. Впрочем, если мама никак не отреагировала на это, то может, она и не заметила или просто забыла. Так или иначе, а это было только мне на руку.

Оксанка была весела и приветлива, хотя кидаться мне на шею и не стала. Вчерашний опыт видимо пошел ей на пользу. Я вспомнил свой вчерашний эксперимент, и это вызвало зуд в паху. Я уже хотел опять испытать это. Так не годиться. Надо чтобы Валиком я хотел Оксаночку, а Вальрисой – … тоже Оксаночку. Я улыбнулся сам себе.

Учительница монотонно рассказывала новый материал, а я все размышлял о своих сексуальных наклонностях. И тут пришло ощущение: сейчас будет трансформация. Я не ожидал этого. Я был шокирован. Здесь… посреди бела дня… на глазах всего класса… Нельзя преображаться!!! Но я знал, что это произойдет. Что я снова стану Вальрисой. Времени почти не было. И тогда я рванул прямо из-за парты в дверь, только успел услышать окрик учительницы и гомон класса.

Отбежать я успел метров на десять, как началась трансформация. Я не думал о ней, я думал только о том, чтобы не упасть когда отключусь. Похоже, мой организм уже осваивался с этим эффектом. Я был Вальрисой, еще не закончив шага, как будто преобразование прошло мгновенно: вот я Валик, а вот уже бежит она.

Пролет лестницы я проскочил в три шага. Как только ноги не сломал? Куда?!! Куда бежать?!! На черный ход, во двор школы. Выскочил за дверь, свернул за угол мастерских. Тут стояли трое ребят и курили, спрятавшись от учителей. Я тоже хочу спрятаться, но не сними. Дальше, надо бежать дальше.

– Во дает!..

– Совсем с катушек съехала…

– К хахалю спешит…

Комментарии слились в один поток. Конечно это обо мне. Идиоты. Мне надо спрятаться, а тут еще ребята в футбол играют. Куда теперь?!! На улицу.

Если бы засекли время, то я бы побил все рекорды. Но на улице было не лучше. Редкие прохожие, озирались на меня, а я должен заставить себя отдать приказ. Сегодня утром все было легко и просто. Я замедлил бег, перешел на шаг завернул за угол и остановился. Грудь так и ходила ходуном – не хватало воздуха. Все равно. Закрываю глаза, пытаюсь отрешиться от окружающего мира.

– Девочка, с тобой все в порядке?

Черт!!! Ко мне обращается сердобольная старушка. Нашла время сочувствовать.

– Да, да, спасибо, – тараторю я.

– Ты такая бледная, и так часто дышишь…

– Нет, все хорошо, – отвечаю ей и иду от нее подальше.

Вновь пытаюсь нащупать точку контакта, но это не удается. Что же делать? Спрятаться!!! Надо срочно спрятаться!!! В подъезд? Опят найдутся сочувствующие или как те - у школы. Куда же? Домой? Отец выходной. Во двор?... Я остановился. Опять невероятная мысль. У меня их теперь хватает. Как и приключений. Надо идти к Соне–Адари. Она говорила, что я там смогу укрыться.

До дома соседки еще далеко. Надо собраться. Плестись нельзя – привлеку внимание, тем более по родным районам. Легкой трусцой, экономя силы.

На бегу немного успокоился. Определенность цели и физическая нагрузка оказали на меня благоприятное влияние. Я уже не обращал внимания на взгляды окружающих. Пусть думают что хотят, может, я сдаю нормы по физкультуре.

Теперь я заметил, как не подходит одежда. Она была не совсем моего размера и мешала движениям. Как это я умудрился не свалиться во время побега из школы? Ничего, доберемся – разберемся.

Вот дом Оксанки… пошел частный сектор… ворота моего двора… пробегаем мимо… двор Адари… калита открыта… захожу на крыльцо… дверь в дом тоже не заперта…

Когда я закрыл за собой дверь, донесся голос Адари.

– Кто там?

– Это я.

Через несколько секунд в коридоре появляется сама Адари.

– Валь. Что случилось? – увидела она мое состояние. Я же стою, подпирая спиной входную дверь.

– Ничего, – отвечаю ей.

– Неправда, – говорит она строгим тоном, рассматривая меня. – С тобой что-то случилось. Ты бежала сюда, – вдруг голос смягчился. – Ты правильно поступила. Ты здесь в безопасности.

– Спасибочки, – цежу сквозь зубы. Хотя в чем она сейчас виновата.

– Потом все расскажешь, – решает Адари. – А сейчас раздевайся и иди мойся. Ты вся потная.

– Минутку…

– Никаких минуток. Прямо сейчас. Потом поговорим.

Она берет меня за руку и ведет в ванную. Там она начинает меня раздевать.

– Я сам, – попытался сопротивляться я.

– Ничего, ничего, – приговаривает Адари. – Мне не трудно.

Я подчиняюсь. В теле чувствуется усталость, все-таки я выложился хорошо: рывок в школе, а потом пробежка сюда.

Наставница стаскивает с меня все.

– Не надо…

– Не будешь же ты мыться одетой. Вот халат. Накинешь потом. Тапочки я принесу – она собирает мою одежду и выходит, прикрыв дверь.

Оказавшись раздетым посредине ванной комнаты, я понял, что попал в очередную переделку, как никак, а Адари выступает в роли Наставницы. Наверняка она захочет мне, что-то показать или, как она говорит, научить. По прошлому опыту знаю, что просто так от нее не отделаешься. Надо терпеть. К тому же я и сам подумывал, что могу у нее поучиться. Вот представился подходящий случай - все равно я уже у нее в руках. Будем играть роль Вальрисы, будем чувствовать себя женщиной.

Струи воды из душа обдают мое тело, смывая пот и грязь. Я уже второй раз купаю женское тело. Занятие для Валика очень интересное. А для Вальрисы?

– Голову тоже помой, – Адари вновь заглянула в ванную.

– Зачем?

– Будем тебя приводить в порядок.

– Хорошо, – соглашаюсь без охоты я. Дверь закрылась.

Новые дела – новые хлопоты. Оказывается, мыть голову с длинными волосами не такое простое занятие. Привычное намыливание путем перемешивания руками волос привело к их запутыванию. А это, честно говоря, больно, так как целые пряди цеплялись за пальцы и тянулись из головы. Пришлось минут десять стоять под струей воды, и медленно расчесываться, руками. Вторая проблема возникла, когда надо было вытереться. Воды в волосах оказалось очень много от чего они стали тяжелее. Не намного, но ощутимо. Вода стекала по моим плечам и спине, вызывая ощущение щекотки. Не удалось волосы как следует отжать и вытереть полотенцем. Вот почему они обматывают голову полотенцем – чтобы оно впитывало воду.

Халат мягко укутал тело. Обычно я халатами не пользовался, поэтому уют, окутавший меня, заставил почувствовать, что я не мужчина. Пусть будет так. Будем девочкой. Опыт всегда пригодиться. Мокрые волосы я выпростал – выпростала поверх халата, избавившись, таким образом, от их липкого прикосновения.

– Иди сюда, – позвала меня в комнату Адари, когда я вышел - вышла из ванной.

Она была в той самой комнате, которую предоставила мне.

– Садись, – приказала она, указывая на стул возле столика у стенки, с зеркалом и различными косметическими принадлежностями, какими обычно пользуются девушки. Неужели это все хотят применить на мне?

– Зачем? – пробую прозондировать положение.

– Сейчас сделаем из тебя куколку, – улыбается Наставница.

Все как я и предполагал – предполагала. И зачем это мне нужно?

– Раз ты сейчас Валь, значит и вести себя должна как девушка, – заметила мое нежелание Адари. – А девушка должна быть красивой и соблазнительной.

– Кого мне соблазнять?

– Сейчас ты никого не соблазнишь. Сначала тебе надо научиться быть настоящей девушкой. Садись, сделаем тебе прическу.

Издав очередной вздох обреченности, усаживаюсь на указанное место. Адари включает фен, берет массажную щетку и начинает сушить мне волосы. Она умело их расчесывает, равномерно подставляя под горячую струю воздуха. В зеркало я вижу, как мои мокрые слипшиеся волосы превращаются в приятную объемную волну, обрамляющую мое лицо, меняя при этом мой образ.

– Нравиться?

Поворачиваю голову влево – вправо, наблюдая, как переливаются локоны, и колышется вся грива. Оказывается, приятно видеть себя красивой.

– Не крутись, надо закрепить прическу, – Адари обдала меня спреем

Ради красоты будем терпеть. Отложив спрей, Наставница берется за косметику.

– И это тоже? – вырывается у меня.

– Обязательно. Сиди прямо, чтобы не размазалось.

Карандашом она чернит брови, щеточкой подкрашивает ресницы, легкими мазками наносит тени на веки. Теперь они у меня поблескивают маленькими блестками. Румяна добавляют живого розового цвета на щеках, а пудра оттеняет контраст красок на моем лице. Адари делает все очень аккуратно, и в меру. Получается красиво. Чувствуется опыт.

Еще одно испытание настало, когда очередь дошла до губной помады.

– Вот этот цвет, наверное, подойдет тебе, – Наставница раскрывает коробочку и вывинчивает язычок помады. Мягкими и точными движениями она проводит им по моим губам. Те сразу увлажнились и стали жирными. Я всю жизнь ходил с чистыми губами, теперь же придется привыкать к новым ощущениям.

– А теперь размажь.

Я знаю, как делать. По крайней мере, это показывали довольно часто. Двигаю сжатыми губами, и те скользят по смазанной поверхности.

Адари стоит за моей спиной и смотрит на меня в зеркало.

– Для первого раза получилось неплохо, – констатирует она.

Из зеркала на меня смотрит девчонка в полной, как говорится, боевой раскраске. То, что я вижу нравиться мне как Валику, и вместе с тем приятно осознавать, что я не выгляжу страшилищем в своем новом виде, а наоборот очень симпатично.

– А теперь одеваться, – решает Наставница и направляется к платяному шкафу в углу. Когда она открыла дверцу, замечаю, что он наполнен различными предметами женского туалета. – Я тут тебе подкупила одежки. Посмотрим, во что можно сейчас тебя нарядить.

Наставница достала несколько пакетов и бросила их на постель.

– Подходи, – приглашает она меня. – Тебе нравятся кружева?

Хороший вопрос. Я ведь никогда с ними не сталкивался – сталкивалась, тем более в женской ипостаси. Привычней мне – простое однотонное белье. Но видеть на женском теле ажурные завитушки нижнего белья было очень сексуально. Увидеть себя в таком белье?

– Не носил.

– Не носила, – поправляет меня Наставница.

– Не носила, – исправляюсь я. – Давайте попробуем.

Адари отбирает пару пакетов, пару секунд рассматривает их, а потом протягивает один мне.

– Примерь вот это.

В упаковке комплект – трусики и бюстгальтер из кружевной белой ткани с одинаковым рисунком. Мерить, так мерить. Сажусь на кровать и раскрываю упаковку. Трусики не очень большие, ширина ткани не больше пары сантиметров.

Вперед, Вальриса. Раскрываю трусики и просовываю сначала, одну ногу, потом вторую. Встаю и натягиваю их на себя. Трусики как трусики: ткань и общая геометрическая концепция сохраняются. Они облегают мое тело очень похоже на плавки, и не видно привычной выпуклости спереди. Я провожу рукой по этому месту, словно надеясь найти свой мужской признак. Рука скользит по промежности, не встречая препятствия. Кружева на моем женском теле смотрятся возбуждающе. Адари поправляет резинки по бокам, приподнимая их повыше. В результате передняя линия выгибаются, как на девушках с фото.

Халат мешает, поэтому Наставница просто снимает его с меня и бросает на постель. Я не сопротивляюсь. Кажется чем дальше, тем больше я втягиваюсь в роль Вальрисы. Мне хочется одеться и почувствовать себя в женской одежде. Адари протягивает бюстгальтер. Накидываю бретельки на плечи, поправляю чашечки, надевая их на свои груди, но застегнуть его сзади оказалось затруднительным. За меня это сделала Адари. Лифчик обхватил меня мягкой полосой, удерживая грудь приподнятой. Глядя сверху на свои выпуклости в кружевном окружении, я даже залюбовался – залюбовалась ими. Моя мужская половина от всех этих действий постоянно возбуждалась, а результат сказывался на женскую. Я почувствовал – почувствовала, как начинает ныть между ножками. Еще и этого не хватало.

Следующим этапом в освоении одежды оказались чулки. Адари выбрала черные полупрозрачные чулочки с резинками.

– Попробуешь пояс в следующий раз, – пообещала она.

Но одна проблема беспокоила меня.

– А как же браслеты? – указал – указала я на свои ноги.

– Прикажи им прятаться, когда у тебя чулки, – посоветовала Наставница.

И как это сделать? Используем имеющийся опыт. Концентрируюсь, вхожу в контакт с атрибутами, и направляю мысленный приказ. Перспектива разворачиваться, подставляя мне нужную картинку. Остается только ее коснуться. Когда я это делаю то снова стою в комнате, в женском нижнем белье.

Я уселся – уселась на кровать, и попробовала натянуть чулки как носки. Но они были слишком длинные и тонкие, сразу же растянулись, не давая одеть их полностью.

– Собери их в руках, а потом надень на ногу, – посоветовала Наставница.

Собирать их пришлось долго, но я справился – справилась с этим. Наконец ткань окружила мою стопу… добралась до щиколоток… Когда она коснулась ножного браслета, тот растаял, словно там его не было. Но у меня была уверенность, что его просто не видно, что он все еще со мной. Ткань обхватила голень… дошла до бедра и в конце обхватила его резинкой. Чулок полностью был у меня на ноге. Сквозь прозрачную темную ткань виднелось розовое тело: эдакое привлекательное сочетание темноты и света. Чулок плотно обтянул ногу и сквозь свою прозрачность холодил кожу. Рука скользнула по ноге. Трение ткани о кожу говорили мне, что это на самом деле девичья нога. Обтянутая стопа со сглаженными бугорками пальцев, затуманенная белизна кожи голени, темная полоска резинки, обхватывающая бедро – в этом была своя прелесть.

Справиться со вторым чулком оказалось проще. Уже знакомыми движениями собираю его и натягиваю его на ногу. Вторая ножка в чулке выглядит также привлекательно, как и первая.

– Будем одеваться дальше, девочка? – подшучивает Адари.

– Да, – твердо отвечаю я, так как действительно ощущаю себя девочкой.

Наставница одобрительно смотрит на меня и достает из шкафа платье

– Светлое тебе сегодня не пойдет, а вот темное будет как раз, – и укладывает на постель легкую темную ткань с блесками.

Если бы еще разбираться со всеми этими тканями!!!!

Но меня беспокоит не это. Меня беспокоит то, что излишек жидкости хочет покинуть мое тело. Проще говоря, мне хочется в туалет.

– Я хочу по малой нужде, – решаюсь озвучить свою проблему.

– Так беги, – удивляется Наставница моей просьбе. – Туалет за ванной, – сообщает она мне за одно.

В нижнем белье и чулках, обувшись в тапочки, я отправляюсь в отхожее место. Туалет, как и говорила Адари, оказался рядом с ванной. Стены были выложены белой глянцевой плиткой, на полу – коврик. По привычке стягиваю трусики и ищу свой инструмент. Оп-па, а его там нет. Надо осваивать женские условия, а они подразумевают отсутствие «ручного управления» и направления струи. Разворачиваюсь и сажусь на унитаз, благо трусики уже приспущены. Расслабляюсь и позволяю потоку вырваться на свободу. У Валика выход жидкости ощущался через его инструмент. Именно ощущался: я чувствовал тогда, как жидкость продавливается сквозь него. Здесь же поток я ощущал своими половыми губками, на которые и давила струя. Но облечение от пи-пи было одинаково как для «него», так и для «нее».

Как много разного и у мужчин и у женщин. Они относятся к одному виду, они оба составляют единую пару, но различаются как физически, так и морально, особенно при соответствующем воспитании. Это я сейчас сталкиваюсь с этими нюансами бытия женщины и то, скорее всего, не со всеми, а уже столкнулся с множеством условностей, которые были обусловлены именно установившимся восприятием женщины.

Еще одно отличие обнаружилось после окончания процесса. Как и мужчин, так и женщин оставались капельки жидкости. Мужчина стряхивает их, а вот у женщины они остаются как на губках, так и на волосках. Не крутить же попкой, чтобы стряхнуть их? Осмотр показал наличие туалетной бумаги. Решение появилось само собой. Отрываем бумажку, складываем и промокаем. Кажется все в порядке.

К моему возвращению Адари подготовилась основательно. На постели лежало три платья, перед кроватью стоял ряд туфелек. Интересно, сколько всего одежды она запасла для меня? Судя по шкафу – десятка полтора только одних платьев.

– Выбирай, – предлагает Наставница. А что тут выбирать? Разве я в этом разбираюсь? Из предложенного ассортимента мне понравилось черное платье, которое лежало справа от меня. По какому критерию я выбрал – выбрала его, понятия не имею. Каким-то подсознанием. Я отметил его и выбор показался хорошим.

– Вот это, – указал – указала я.

Адари взяла платье, расстегнула сзади молнию, раскрыла его изнутри и скомандовала:

– Залезай.

Я перешагнул – перешагнула через край, оказавшись в тесном кольце ткани. Наставница подтянула платье вверх, пока оно не оказалось на уровне моей талии. Подняв верхнюю часть, она помогла одеть его на руки. Поправив складки, Адари повернула меня вокруг оси и застегнула молнию. Платье охватило мое тело. Оно было сплошным и доходило до самой шеи. Руки и плечи были оголены, но бретелек от бюстгальтера видно не было. Само платье плотно облегало мою фигуру, подчеркивая все ее особенности. Юбочка платья едва прикрывала резинки чулок и так же плотно облегала бедра.

У меня возникли сомнения – можно ли сделать в нем хоть один шаг. Оказалось – можно. Разрез сзади позволял перемещаться ногам, но вот развести их широко не получиться, то есть широко шагать нельзя. А зачем широко шагать? Наша задача неспешно и плавно перемещаться, виляя задом, и привлекать внимание окружающих.

– Красавица, – похвалила Наставница, и эта похвала чуть не загнала меня в краску. – Осталось подобрать туфли.

У туфель представленных на мой выбор была одна общая черта – они были на низком и довольно широком каблуке, хотя в элегантности им не откажешь. Но, как я помню, наиболее шикарно девочка выглядит на высоком тонком каблучке, так называемой шпильке. Правда, ходить на них надо уметь. Но почему бы не попытаться?

– А на шпильках есть?

– Ты сейчас не сможешь на них ходить, – удивилась Адари.

– Я хочу попробовать.

Около минуты она меня изучала, пытаясь понять, что происходит.

– Хорошо, – согласилась она. – Надо же когда-то начинать.

Из шкафа появилась еще пара коробок от обуви. Адари извлекла из одной из них пару туфелек, и поставила их передо мной. Они были на шпильках. Я сел – села на кровать, а Наставница одела мне туфельки. Те обхватили мои ступни лодочкой вместо привычного полного покрытия, и при этом их выгнули.

– Держись за меня и вставай, – Наставница протянула мне свою руку.

Это проще было сказать. Первое ощущение – выворачивают ноги. Спасла от падения рука Адари, крепко меня державшая. Наставница ничего не говорила, а молча поддерживала. Я стал – стала немного осваиваться. Удалось отделить ощущения, изогнутости стопы и выворачивания этой самой ступни из-за неустойчивости на каблуке. Первое подымало меня, заставляло отклониться немного назад, для удержания равновесия, выставляя вперед грудь и поднимая голову. Следовательно, выглядим мы прямее и стройнее.

Проблема удержания на каблуке сводилась к следующему. Точка опоры каблука была минимальной, и необходимо было найти равновесное состояние, чтобы центр давления приходился именно на каблук, а не мимо. В противном случае ногу просто вело в сторону. Аналогичная задача стоит и перед тем, кто катается на коньках: точка опоры по одной из осей – минимальна, и надо удержать ступню. Находясь в привычной обуви с широким каблуком, мы не обращаем внимания на это, так как центр давления всегда находится в площади каблука, который сам потом выравнивает ступню. Задача человека перешедшего с широкого каблука на тонкий заключается в приобретении привычки самостоятельно выравнивать стопу, а конкретнее - положение пятки, чтобы центр давления приходился на «шпильку».

Это мне помогло. Я имел определенный опыт катания на коньках и ноги стали удерживать равновесие. Чего я добился – добилась так это того, что перестала падать, но ступни дрожали. Вряд ли я смогу так ходить. А хотелось попробовать до чертиков. Где же ты Вальриса? Ты то должна это уметь. Может заставить ее поработать? Что она там спит все время внутри меня?

Я вновь потянулся к атрибутам, вошел в контакт, и приказал активировать двигательные рефлексы Вальрисы. Картинка застыла. Великое множество цветов не хотело приближаться, не хотело предоставить мне тот, который был мне нужен. Неужели не получиться? Неужели там не знают, как это делается? Но ведь и с трансформацией никто не сталкивался. Или сталкивался? Адари говорила, что… Что мало было трансформов, а насчет трансформации – ничего.

Наконец ко мне подплыл цветок, подставил свой лепесток и я получил – получила предупреждение:

«Активация данного свойства требует подключение дополнительных навыков». Прямо как мой компьютер, когда начинает выделываться. А может это он и есть, только интерфейс немного другой – привычный для Вальрисы? Картинка передо мной застыла, мигнула и высветилась другая, привычная для ПК. С множеством меню и окошком предупреждения. А под надписью две кнопочки: «Продолжить» и «Отменить». Я выбрал – выбрала «Продолжить».

Окно предупреждение исчезло и всплыло сообщение: «Активация двигательных центров» и тут же повторное предупреждение: «Активация данного свойства требует подключение дополнительных навыков».

Нажимая все время «Продолжить» я все-таки добился – добилась выполнение своего приказа.

Одновременно я ощутила в себе изменение. Ничего конкретного, но общее состояние и ощущения изменились. Я стала более уверенной в себе. Ноги не дрожали, не было чувства неуравновешенности. Без страха я сделала шаг вперед и поняла что сейчас я настоящая девушка.

Адари пыталась меня поддерживать, но я спокойно подошла к зеркалу, не испытывая неловкости от ходьбы на шпильках. Выглядела вполне приемлемо. Облегающее платье, оголенные руки, браслеты на запястьях, поправить цепочку на шее, чтобы она легла поверх платья, подправить волосы, разгладить складку. Неплохо, неплохо.

Я обернулась к Адари. Она так и стояла с рукой для поддержки и смотрела на меня. Я поразила ее! Вот это да!!! Сюрприз?!!

– Как я выгляжу? – мое лицо расплылось в улыбке. Из озорства я повернулась на месте, показывая себя со всех сторон.

– Я не ожидала такого, – растеряно ответила Наставница. – Ты быстро адаптируешься.

Вид Адари веселил меня. Я подошла и села на кровать, рядом с разложенными платьями. Немного откинулась назад, руки оперлись на постель. Правую ногу я перекинула на левую. Ощущение затянутых в чулочки ножек, трущихся друг о дружку, мне понравилось. Я играла ступней правой ноги, вращая ее во все стороны, а Наставница никак не могла оторваться от созерцания моего поведения. Мне было весело. Тревоги отошли на задний план, а я наслаждалась свом положением.

– Раз ты себя так хорошо чувствуешь, то, наверное, стоит нанести визит.

А вот это меня насторожило.

– Куда? – поинтересовалась я.

– Я тебе говорила. Зора хочет тебя видеть.

– Не пойду, – заупрямилась я, лихорадочно подыскивая предлог. – Мне надо еще забрать вещи со школы.

– Это приказ, – строго произнесла Наставница. – Не только тебе, но и мне. Вещи заберут.

– Кто? – вырвалось у меня.

– Это не важно, – Адари сконцентрировалась, провела рукой в воздухе, очерчивая контур прямоугольника, и по мере ее продвижения, тот становился видимым ярким светом. От такого я чуть не замерла на месте. Впервые я наблюдала что-то похожее на магию.

– Портал, – пояснила Наставница, когда закончила. Прямоугольник оказался достаточным, чтобы через него можно было пройти не сгибаясь. – Я призываю данную мне власть, чтобы выполнить свои обязанности по отношению к тебе. Идем.

Я встала с кровати, хотя до этого и не хотела этого делать, и подошла к ней. Адари применила свою магию Наставницы, и я ей подчинялась. Она взяла меня за руку, и мы шагнули в Портал.

Оказались мы в помещении раза в два больше той, в которой до этого находились. Из всего, что там было, мне показалось знакомым: ковер на полу, зеркало на стене в рост человека, столик с какими-то побрякушками на нем. Остальное вызывало впечатление кубизма или скорее маразма. Однако я знала, что это все было функционально удобно, и гармонично. Не было видно ни дверей, ни окон.

Наставница повела меня к стене. Легким прикосновением пальцев, она заставила раскрыться гладкую поверхность, образовавшую проход в соседнее помещение и прошла туда. Я молча следовала за ней. Так мы прошли еще два помещения, напоминающие предыдущие. Где-то внутри я знала, что это все такое, но сейчас не могла это вспомнить.

В последней комнате мы встретили мужчину, сидящего за столом. Его вид показывал, что он скучал и, с целью скоротать время, что-то неспешно разбирал. Наше появление оживило его.

– Адари! – встретил он Наставницу. – Какими судьбами в наши края? Это она? – последнее относилось, скорее всего, уже ко мне. Звуки которые он произносил были мне незнакомы, но я понимала его.

– Привет, Скил! Контакт с Госпожой сейчас, возможен? – Адари отвечала на том же наречии, если его можно так назвать.

– Да. Можешь к ней обратиться, – сообщил парень. Неподдельный интерес отразился на его лице. Он оценивающе смотрел на меня, и я впервые ощутила удовлетворение оттого, что нарядилась.

Адари отрешилась от окружающего. По-видимому, она «устанавливала контакт» с Госпожой. Я же стояла рядом с ней под взглядом молодого человека, опустив глаза, и делал вид пай-девочки, оказавшейся в незнакомой обстановке. В принципе так оно и было. Я чувствовала себя здесь неуверенно.

Вскоре Адари прекратила «медитировать», зато Скил в свою очередь впал в транс. Я смотрю, здесь распространен телепатический контакт.

– Проходите, – разрешил молодой человек.

Адари вновь взяла меня за запястье и повела к стене возле парня. Касанием руки она, как и раньше, открыла проход. И мы вошли в новое помещение.

Здесь уже преобладал больше мягкий, сглаженный, округлый стиль. В комнате господствовали удобство, комфорт и красота. Я это знала, хотя мое восприятие и не давало повода убедиться в этом. Все зависело от критериев оценки.

– Здравствуй, Вальриса! – в одном из кресел полулежала женщина. Она была пропорционально сложена и обладала своеобразной красотой. Свободное одеяние практически не скрывало ее тело, создавая дополнительную ауру привлекательности. Ее возраст трудно было определить, но выглядела она свежо. – Добро пожаловать домой.

Голос у нее был мягкий и говорила она негромко. Чувствовалось, что она была здесь хозяйкой. Она была Зора.

Женщина встала и подошла к нам. На Адари она почти не обращала внимания, зато с интересом рассматривала меня. Когда она подошла, то оказалось что на ней почти такие же украшения, как и у меня: браслеты на руках и ногах, цепочки на шее и талии. А также еще было украшение на голове. Оно напоминало заколку – обруч, охватывающее волосы спереди надо лбом.

– У тебя хороший вид в данном воплощении. И одета ты привлекательно. У вас там, на Базе своя мода и не такая уж плохая, как я вижу. Хорошо подчеркивает твою прелесть.

Пока Зора говорила, она умудрилась обойти вокруг меня, проводя оценочный осмотр.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась она.

– Спасибо. Хорошо, – ответила я.

– Совсем девочка. Юная и созревшая. Даже не вериться, что ты восстановилась мальчиком. Сейчас выглядишь прекрасно. Адари, она быстро восстанавливается?

– Не совсем, Госпожа! Она не хотела проходить в женский облик, но сегодня она стала такой, что я сочла возможным привести ее сюда.

Обсуждение моей персоны, смущала меня. Много похвальных оценок моих девичьих данных, вгонял в краску. Я стояла перед Зорой, «потупив взор долу» и сложив руки за спиной.

– Садись, – предложила женщина мне, указывая, на кресло напротив. Она устроилась в прежней позе, я же - присела на краешек сиденья.

– Наставница права, не правда ли?

Что она хочет от меня? Самокритики? Обещания? Пока я пыталась определиться затягивалась пауза.

– Стесняется, – выдала меня Адари.

– Здесь ты дома. Не надо скованности, расслабься.

Снисходительная улыбка Зоры задела меня. Чтобы показать, что я не такая уж простенькая дурочка решила расслабиться: отодвинулась в глубь, кресла, облокотилась спиной о подушку, руки положила на подлокотники, закинула ногу на ногу.

– Уже лучше, дорогая, – одобрила она мои действия. – Зонгану тебя очень не хватает. Первая жена никак не может сформировать матрицу и родить, а третья жена не может в одиночку обеспечить ему должный приток энергии.

Получается что у этого Зонгана не одна жена, а целых три? И если верить разговору, то я выступала в роли второй жены. Брр!!!

– Как у нее с остальным обучением? – поинтересовалась женщина у Адари.

– В самом начале, Госпожа. Она только начала познавать удовольствие оргазма, но еще не стремиться к нему. Поэтому не спешит осваивать возможности его получения.

– Это не похоже на тебя, – вновь обратилась Зора ко мне. – Ведь ты у нас была мастерица. Зонган был от тебя без ума, и ты должна удовлетворять его.

Хорошую перспективу рисуют тут мне. Я «должна»…

– Может быть, Зонган сможет разбудить ее чувственность?

В течение нескольких секунд женщина обдумывала предложение моей Наставницы.

– У Зонгана она, конечно, поплывет. Только я боюсь других последствий. Это может плохо сказаться на тебе, Вальриса. Ведь ты еще не готова к работе с энергией? Нет, – решительно заявила Зора. – Ее надо сначала разбудить, прежде чем она встретиться с мужем.

Меня точно хотят уложить с кем-нибудь в постель. А если я этого не хочу?

– Она быстро возбудима, госпожа, но еще стесняется самой себя.

– Нужен хороший партнер. Особенно для первого раза.

– Я позабочусь об этом, Госпожа.

Разговор хоть непосредственно касался моей персоны, но уходил от меня в сторону. Зора и Адари обсуждали планы на счет моего… сексуального… обучения.

– И надо создавать гарем. Надо заставить ее «Взять» себе наложников. Есть кто-нибудь на примете?

– У нее нет в данный момент нужных контактов. Есть друзья, которые знают ее в первой ипостаси.

– Вообще нет влечения? В ее возрасте практически все имеют сексуальную озабоченность.

– Вы правы, Госпожа! В мужском облике, он не равнодушен к девушке, и та отвечает ему взаимностью.

– Пусть тогда с нее и начнет. Как ее зовут? Она хорошенькая?

Весь этот диалог казался мне ирреальной игрой моего воображения. Но он был реальностью и подымал во мне отвращение.

– Оксана.

Имя послужила спусковым крючком. Я не знала, что такое подразумевалось под этим «Взять», но чувствовала что это плохо для Оксанки. Это ее превратит во что-то другое. Мои отношение с Оксанкой были моими достижениями, первыми победами, основанными на взаимности. Они были моей гордостью и побуждали идти вперед. И я не хотела – хотел их ломать. Мне нужна была Оксанка, чтобы быть самим собой.

Протест Валика всколыхнулся внутри и выплеснулся наружу с поддержкой Вальрисы. Вальрисе Зора тоже не нравилась.

– Нет, – твердо сказала я.

– Что? – удивилась Зора. Адари вдруг отшатнулась назад.

– Я сказала, нет, – повторила так же твердо я. Я скинула ногу с ноги и подалась вперед, готовая встать в любой момент.

– Ты против? – нахмурилась женщина. В ее голос тоже закрадывалась твердость – Почему?

– Оксанка – это мое личное дело.

– Лично и Возьмешь.

– Нет! – наш с Зорой тон разговора неуклонно переходил на угрожающие нотки и повышенные тона. – Ее никто брать не будет.

– Ты еще ничего не знаешь и не умеешь. А уже перечишь мне? Ты даже еще не знаешь себя. Я хочу обеспечить совместимость тебе и сыну. Почему ты решила, что это плохо?

– Я сама решу что плохо.

От этих слов Зора вскочила и выпрямилась во весь рост, гневно смотря на меня. Я уже была готова и встала напротив нее. Мы пронзали друг друга взглядами, словно сражались

– Ты дерзишь.

Над головой Зоры я заметила сгущение темноты, словно черная туча обретала очертания и густела на глазах. Она наливалась мощью, самой настоящей Мощью с большой буквы. Это было плохо.

– Не трогай моих людей – не буду дерзить, – в запальчивости ответила я.

– Девчонка!

Энергия от Зоры рванулась ко мне, отшвырнув в угол комнаты Адари, но атака не была неожиданной. Я знала, что произойдет подобное, и рефлекторно открылась, встречая волну. Мой щит выдержал. Он был розового цвета и наливался густотой по мере усиления натиска Зоры. Краем глаза я отметила, что над моей головой клубиться облако Мощи, как и у Зоры, только оно было такого же розового цвета как и щит. Сама не подозревая об этом, я использовала энергию своей Мощи для поддержки щита. Физического контакта не было, но сдерживать натиск «Свекрови» было тяжело. Напряжение окутывало меня.

Вокруг творилось невероятное. От столкновения наших Сил, все предметы в комнате или отлетали к стенам или начинали деформироваться. Ураган пытался очистить вокруг нас пространство, разрушая все встречающееся на своем пути, окрашивая все в помесь темно-серого и розового цвета.

Четыре вспышки света прорвали завесу урагана, и новые силы вклинились между мной и Зорой. Они тоже были окрашены по-разному, но я не успела все рассмотреть. Эти Силы обладали Мощью, отбросили меня назад. Я вскрикнула, упала на спину. Свет померк.

– Вы что сдурели, что ли? – голос был низким и жестким. Это был мужской голос.

– Что случилось, мать? – второй голос был выше прежнего, но тоже принадлежал мужчине. Ответа на свой вопрос он не получил, но от звука этого голоса мне стало лучше, будто он подал надежду, что все будет хорошо.

– Как бабы сходятся, так жди неприятностей, – прохрипел первый голос.

– Наложница матери. Придавило немного, но цела, – сообщил второй голос.

– С матерью все нормально. Посмотри, что там с девчонкой.

– Я ее не знаю, – раздался второй голос прямо надо мной. Меня начали бесцеремонно ощупывать. – Живая… повреждений нет. – И вдруг тон резко повысился, выдавая волнение. – Отец, смотри! У нее атрибуты Вальрисы.

– Что, что?

– Это Вальриса!

– Вторая что ли?

– Вернулась, – в голосе проявилась радость. Меня узнали!!!

– Эта дура, наверное, решила развлечься, а твоя, как обычно, взбрыкнула, – нашел объяснение первый голос. – Только твоя вторая могла сдержать натиск Зоры.

– Странно. У нее не все атрибуты. Нет головного доступа и ее ручного коммуникатора. Как она без них все выдержала?

– Разберешься. Забирай ее к себе. А я тут порядок пока наведу.

– Договорились.

Я слышала весь разговор, я разбирала происходящее, но не могла ни видеть, ни пошевельнуться. Думать то же не хотелось. Состояние было похоже на шок.

Сильные мужские руки подхватили меня и забросили на плечо, как мешок с картошкой. Я так и висела, перегнувшись через плечо вниз головой. Однако я была согласно и на это, так как меня уносили отсюда, туда, где будет покой и радость.

Несли меня не долго – не больше минуты, а затем аккуратно положили на мягкое.

* * * * *

Тишина окутало окружающее пространство. Что происходило там, оставалось загадкой. Но я ощущала, что это обстановка для меня родная. Я здесь у себя дома. Надо вставать. Я должна быть готова. К чему готова? В каком доме? Но я должна!!!

Села. Ко мне вернулись, и способность двигаться и способность видеть.

Осматриваюсь. Сижу на подобии ковра, который имел форму пятиугольника. И хотя он должен был лежать на твердом полу, я не чувствую под собой его жесткости, а наоборот, попка утопает довольно глубоко по сравнению с уровнем пола.

– Мне нравиться, как ты выглядишь сейчас, – раздается голос справа. – Молоденькая, стройненькая, только в тело входишь…

Звук разливается во мне приятной истомой, и я медленно поворачиваюсь к говорящему. Это – атлетично сложенный молодой человек, сидящий в кресле и разглядывающий меня. От его чуть рассеянного взгляда я стушевываюсь, так как мне приятно то, что он смотрит на меня. Приятно и то, о чем он говорит. На нем однотонная темно-синяя рубашка, распахнутая на груди, просторные штаны, едва доходящие до половины голени.

– Подойди, – просит он.

Зонган!!! Это должен быть именно Зонган – Мой Повелитель!!! Я должна выполнять все, что он хочет. Если он просит подойти – я подойду.

Встать на ноги на мягком ложе оказывается не так просто. Зауженное платье мешает встать, но как только мне удается оторваться от мягкой поверхности, та пружинит и уходит в сторону, а я снова стою на четвереньках посреди мягкого пятиугольника. Мои неудачи веселят Зонгана. Он от души смеется моим аляповатым потугам. Я улыбаюсь ему в ответ и повторяю очередную попытку, чтобы он посмеялся еще раз.

– Да разуйся ты, – сквозь смех подсказывает он мне.

Сбрасываю туфельки и уже без проблем встаю на ноги и босиком иду к нему. Ножки в чулках должны выглядеть привлекательно, как в обувке, так и без нее. Держусь прямо, плечи расправлены, грудь выдается вперед, голова немного приподнята, походка неспешная. Пусть оценит меня, увидит мою прелесть. Он сопровождает меня взглядом. С каждым шагом чувствую его внимание, которое отдается во мне радостным торжеством.

Подхожу вплотную к Зонгану, коленки упираются в его ноги. Это прикосновение вливает в меня ожидание продолжения. Рука Зонгана дотрагивается до внешней стороны моего бедра, скользит на попку и подталкивает ближе к нему. Подчиняюсь давлению и делаю шаг вперед. Присутствие его ноги между моими доставляет мне удовольствие. Отмечаю, что у него почти такой же комплект украшений, как и меня и у Зоры, только они массивней и шире моих.

– Тебя долго не было, женушка.

Рука продолжает гладить мои ягодицы, вызывая наслаждение от податливости моего тела.

– Твоему телу должно быть лет шестнадцать – семнадцать.

От ягодиц рука спускается вниз, попадает в разрез платья, захватывает заднюю часть внутренней поверхности бедра свободной от чулка. Вторая рука уже спереди также атакует пространство между моими ножками. От прикосновений к обнаженной коже, и поглаживания я чуть не теряю силы. Волна прокатывается по всему телу, вызывая изменение состояния: наливается грудь, учащается дыхание, стучит сердце, покалывает кожу, зудит в паху. Мое тело откликается на ласку само. Я совсем не стесняюсь того, что он делает со мной. Это мне нравиться. В голову приходят мысли о том, как лучше себя подставить.

– Раньше ты была разговорчивей.

Он хочет слышать меня!!!

– Шестнадцать, – мой ответ еле слышно.

– Может тебя оставить такой?

О чем он говорит? Пусть ласкает дальше. Рука под платьем касается тела скрытого трусиками, и я еле удержалась от того чтобы не упасть. Подол платья ему явно мешает и он решительно стягивает его вверх, открывая мои трусики.

– Совсем юная, – продолжает тем временем Зонган. – Наверное, и сексом еще мало занималась.

– Не занималась, – отвечаю я. Голова приподнята, глаза закрыты, так как он уже гладит мой лобок. Я отдаюсь на волю чувств, на ощущения его прикосновений.

– Так ты девственна?

Эти ласки так приятны, так опьяняют. О чем он там спрашивает? Кто девственна? Я? Откуда мне знать.

– Сейчас проверим, – не дождался он моего ответа. – Снимай трусики.

Уверенными движениями он приспускает на бедра мою кружевную защиту. Делаю шаг назад. Подол платья так и остался у меня на поясе. Прямо перед ним спускаю трусики на лодыжки. Выпрямившись, вынимаю одну ножку, затем вторую. И не капельки мне не стыдно. Я хочу, чтобы он меня видел такой, и буду красоваться своим обнаженным телом. По мановению руки Зонгана занимаю прежнее положение перед ним, выставив теперь на обозрение свой интим.

– Волосики, – он проводит рукой по лобку, приминая мою растительность. – И уже мокренькая. – Палец проходит по губкам, окутываясь моими выделениями. Став достаточно скользким, тот проскальзывает внутрь меня. Напряжение пронзает тело, заставляет наклониться вперед и сжать ноги. В голове на секунду темнеет. Нога Зонгана не дает мне полностью сжаться и ее присутствие между моими бедрами усиливает воздействие.

– Девственница, – бесстрастно констатирует Зонган, пытаясь протолкнуть свой палец поглубже. – Сейчас мы лишим тебя этого атавизма.

Проникший палец покидает мое тело, вызывая сожаление. Рука отстраняет меня назад. Отступаю на один шаг. Зонган, приподнявшись, сдвигает свои штаны, обнажает свой инструмент, который находится уже в боевом положении. Я с радостью это отмечаю. Его штаны расплылись бесформенным пятном рядом с комочком моих трусиков. Зонган полуложится в кресло и манит меня руками.

– Иди ко мне, красавица.

Сейчас он войдет в меня. Это должно быть приятно – ощутить его плоть в себе. Только от одной этой мысли я чуть не млею. Меня охватывает возбуждение нетерпения. Теперь надо устроиться. Ставим ножку вплотную к креслу сбоку от его обнаженных ног. Он берет меня за талию, а я в свою очередь без всякого стеснения опираюсь на его плечи. Секс так, секс. Я хочу этого, и не буду скрывать своих чувств. Заношу вторую ножку и становлюсь на коленку на кресло с другой стороны. Ощущение раскрытости усиливается. Теперь заносим вторую ножку и становимся на кресло. Вот она я перед тобой, со всем своим богатством. Смотри и бери скорей.

Инструмент Зонгана смотрит в мой вход. Он направляет его рукой. Другой же он надавливает мне на талию. Опускаюсь, касаюсь его ствола и чувствую, как он раздвигает меня больше… большее… больше… О-о-о… Какой он большой, как он меня всю заполняет… Нет сил… Закрыть глаза и сосредоточиться на этом проникновении, на этом раздвигании… Он так плотно входит. Может я узкая для него? Но это ощущение наполняемости… Я не выдерживаю и падаю. Опускаюсь полностью на этот инструмент, пронзающий меня приятной минутной болью, и желанием держать его в себе. Падаю ему на грудь, прижимаясь как можно больше своим телом к нему. Руки соскальзывают с плеч, и я уже обнимаю его за шею. Лицо уткнулось в шею, и я вдыхаю запах мужского тела.

Зонган обнимает меня, привлекая к себе. Его рука прижимает меня со спины, ладонь почти касается плеча. Вторая рука накрывает мою голову. Я готова застыть в этой позе и наслаждаться близостью.

– Умница. Молодец, – шепчет он мне на ухо и гладит по спине.

Хочется, как кошке свернутся у него на руках. Небольшое мое перемещение вызывает волну возбуждения от шевеления плоти внутри. Теперь хочется, чтобы он там двигался, и вызывал это наслаждение все время. Начинаю двигать тазом, и ожидаемое удовольствие охватывает меня.

– Доставь себе удовольствия. Ты же хочешь этого? – подбадривает Зонган.

– Да-а, – почти со стоном произношу я.

Вверх-вниз… вверх-вниз… вверх-вниз… Ритмичные движения и постоянное ощущения наслаждения. Это может свести с ума. Я хочу подняться по горке наслаждения, по которой уже ходила, хочу достигнуть вершины. Только эта вершина слаще и выше. И финал должен быть столь же ошеломляющим. И чтобы достичь его надо ускориться. И мой зад убыстряет движение вверх-вниз.

Медленно раскрывается платье под рукой Зонгана, расстегивающего молнию. Его ласка обнаженной кожи подымают меня еще выше. Если бы он раздел меня!!! Ох как сладко. Расстегни мне лифчик!!! Правильно – вот так, освободи меня от объятий ткани.

– Ты все так же ненасытна.

– Да-а.

– Идем, я дам тебе полное удовлетворение.

Он останавливает меня. Я не хочу этого!!! Я хочу продолжать!!! Но Зонган мягко, но уверено отстраняет меня, заставляя встать с кресла.

Я ничего не понимаю… я пьяна от возбуждения… я замечаю, только его. Он ведет меня, в тот светлый круг, который манит меня… почти, как и он. Там сладость будет в десять раз больше. Тело знает и ожидает этого.

– Ложись и прими наслаждение, – требует Зонган, освобождая мою почти твердую грудь от оков материи. Он подталкивает в обнаженный зад, и я покорно делаю шаг, вступая в круг. Свет наполняет меня, раскрывает, распаляет, разрывает, усиливая эмоции и лишая сил. На втором шаге все кружится, и я понимаю, что лежу в лучах света полуголая перед взглядом мужчины, которого хочу. Вот она я. Ножки шире, чтобы видел, где источник нашего удовольствия и что я готова принять тебя. Иди же ко мне.

Вспышка, и сзади Зонгана стоит мужчина.

– Остановись, – в его голосе слышен метал приказа.

– К праотцам!!! – взбесился Зонган, оборачиваясь назад.

– Не трогай ее, – настаивает мужчина

– Она моя и я сделаю это!!!

– Не делай глупостей. Она не готова.

– Она Вальриса!!!

Рядом с мужчиной становится женщина.

– Она не развита. Ты просто спалишь ее, – заявляет Зора.

– Чушь!!! Она остановила тебя!

– Без полного комплекта.

– Тем более.

– У нее повышена сила. Будет усилена и отдача. Она не может контролировать силу. Не хватает атрибутов.

– Я открою ей контроль.

– Она не восстановилась и ты не удержишь ее, – вновь говорит мужчина. – Вспомни ту отдачу. Мы до сих пор выгребаем из Поля ошметки.

– На Базе она вообще мальчишка, – говорит Зора. – Только то, что у нее часть твоей матрицы позволило ей быть твоей.

Почему они там остановились? Я хочу взрыва, я готова, я вся пропиталась и не хочу останавливаться. Если они не хотят, я сама закончу подъем. Прижать грудь. М-м-м… Хорошо… массировать клитор… О-о-о… Сладко… пальчики внутрь… Пусть входят… там широко… А-а-а…

– Что это с ней?

– Это невозможно!! Она тянет энергию из Колодца, не открыв Канал!!!

Так сладко… Я почти на вершине… Сейчас я взлечу… буду летать в море сладострастия… А-а-а… распирает изнутри… требует еще… не останавливаться…

– Васхк! Что происходит?!! – гремит голос мужчины.

– Почему она в воздухе? – слышна растерянность Зонгана.

– Вытягивай ее из Колодца!!! – требует Зора. – Хочешь Пробоя?!!

– Срань!!!

Зачем хватать за руки?… Я почти кончила!!! Они опять хотят меня остановить?… Нет!!! Не хочу!!! Почему меня держат?!! Кто это? Зонган… Мой Зонган… Держит на руках… Прижимает к себе… Я чувствую тебя свом телом!!! Я наслажусь тобой… Я вопьюсь в тело губами… Прижмусь покрепче и зацелую твою шею… Обхвачу руками и буду ласкать ее язычком!!! Какой ты вкусный…

– Ее не оторвать… Она вся насыщена Энергией…

– Надо разрядить ее…

– Займись ею, Зонган. Пусть она кончит. Открытый Канал сбалансирует уровень.

Будешь со мной до конца?!! Я подожду. Куда ты меня укладываешь? На спинку? И ножки развести? Ты хочешь войти? Да-а-а!!! Я готова!!! Возьми меня со всей своей силой!!! А-а-а-а!!! Это так восхитительно!!! Чувствовать тебя на себе и принимать твой орган в себя… движения внутри… будоражат с каждым входом… там все ждет тебя… и не хочет отпускать… сводит напряжением, заставляя плотнее сжимать твой инструмент… О-о-о… я… уже… почти… А-а-а-а-а-а…

Свет взрывается и заполняет весь мир.

"Вальриса "

Главная